Раздаётся робкий стук в дверь, и Кай, мгновенно нарисовав на лице обаятельную улыбку, одной рукой приобнимает меня за талию, а другой давит на дверную ручку.
— Улыбайся, — шепчет он, и в лицо мне ударяют яркие солнечные лучи. Такие яркие, что даже пришлось зажмуриться.
Я сижу взаперти всего лишь двое суток, а кажется, что целую вечность. Целую вечность я не видела солнца, пушистых, словно сахарная вата облаков, не вдыхала чистого свежего воздуха.
Боже, как же здесь легко дышится…
— Здравствуйте, — слышу смущённое напротив и перевожу взгляд с зелёного бесконечного горизонта на довольно молодую супружескую пару.
Женщина и мужчина: она — около тридцати, маленькая и хрупкая, без грамма косметики, с заколотыми наверх каштановыми волосами; он — примерно её ровесник, долговязый и огненно-рыжий. В уголках янтарных глаз тонкая сеточка морщин.
— Простите, что так долго, моя жена — Нинель, она спала. А когда она спит, её пушкой не разбудить. Да, милая? — Кай нежно поглаживает моё бедро и улыбается так открыто, так располагающе, от него так и веет сбивающей с ног мужской харизмой.
Кай умеет улыбаться. В его арсенале десятки улыбок — и каждая уникальна. Сейчас он вложил в улыбку всё своё неоспоримое обаяние, от которого тают женщины. От которого растаяла когда-то и я, миллиарды световых лет назад у эскалатора в торговом центре, от которого растаяла эта серая мышка напротив. Её зардевшиеся скулы и взволнованное покусывание нижней губы выдают её с потрохами. Она смущённо смотрит на высокого, невероятно красивого парня, и в трепете её ресниц я вижу скрытое вожделение. А потом она переводит глаза на меня, и я читаю в них плохо прикрытую женскую зависть.
Всё это — за десятые доли милисекунд.
Как ты это делаешь, щенок?
На мужчину влияние улыбки психопата не распространилось, поэтому он ожил первым:
— Простите, что мы вас потревожили, но наш сын — Иона, катаясь на велосипеде, случайно набрёл на ваш дом и… ээ, — замялся, не зная, как затронуть щекотливую тему. Взглянул на жену, словно пытаясь найти в её лице подмогу, но та застыла, беззастенчиво рассматривая Кая.
И какого хрена ты так вылупилась?
— В общем, не подумайте, что он воришка и хотел что-то стащить, мы воспитываем его в большой строгости, но, просто он сказал, что услышал какие-то крики и решил посмотреть, что там происходит, — и словно оправдываясь: — обычное детское любопытство, не более!
— Да-да, мы всё прекрасно понимаем, — пришёл ему на подмогу Кай и вскинул в приветственном жесте руку: — Привет, парень.