Мальчик?! Видел он этого мальчика — лез с поцелуями к его девочке и руки свои протягивал!
— У моей невесты может быть лишь один жених — я, — пытается произнести спокойно и весомо, а выходит тихо и с каким-то внутренним бешенством.
— Успокойся, Лео, — гладит Таня его по ладони, — это всего лишь игра. Не думаю, что дойдёт до мексиканских страстей.
Он бы возразил ей. Но сейчас спорить не выигрышно. Он видит этого Сашеньку совсем в другом свете. Лео уверен на все двести пятьдесят процентов: недолог тот час, когда напыщенный хлыщ покажет своё настоящее лицо.
Он сам удивляется: откуда в нём всколыхнулось вот это тёмное бурление, низменные чувства, дикая жажда собственничества. Это его девочка. Фиктивно, понарошку, ещё как — без разницы. Ничто не может отменить тот факт, что Эль — особенная. Всегда такой была, и он не желает менять эти правила сейчас.
— Пойдём, — поправляет он ей волосы и ждёт, что Эль отшатнётся.
Она выдержала испытание на «пять»: ресницы опущены, вся мягкая и покорная — так и хочется сжать в объятьях. Сжать чуть сильнее, чем требуется, чтобы она очнулась, поняла, наконец: это не забавный фарс или водевиль, а блеф на грани. Но зачем её пугать? Ей и так хватает с головой всего, что произошло так стремительно за последние двое суток.
— Да, пора, Лео, — поднимает глаза и мстит той же монетой — касается его лица.
Это как удар током. Высоковольтная линия. Он не думал, что сможет испытывать подобные чувства от простого прикосновения. Тем более, что оно от Эль — его девочки, давней подружки, которую он знает сто лет и к которой никогда ничего подобного не испытывал. Почти.
Именно некоторые колебания в его отношении к ней заставили сделать решительный шаг и порвать всё к чёрту на лоскуты, пустить по ветру обрывки их отношений, многолетней дружбы. И вовсе не Кракен тому виной. Хотя, наверное, именно этот дьявол в человеческом обличье заставил впервые Лео посмотреть на Эль другими глазами.
Он хотел её защитить, отвести подозрения — об этом он может талдычить сам себе сколько угодно. Это тоже правда, но в ней не хватает одного очень важного фрагмента. Полуправда — достаточно ёмкое определение всем его действиям и чувствам тогда. Да и сейчас тоже. Признаваться лишь в этом не хочется. Не сейчас. Ему казалось, что он переболел этим много лет назад.
Таня
Настоящее время
— Суханова, ну ты даёшь! Тихая скромная мышка вдруг выкинула такой фортель. Ущипни меня, дай почувствовать, что я не сплю!
Я на Фимины вопли внимания не обращаю. Она слишком экзальтированная и возвышенная. А ещё сходит с ума по всяким романтическим историям. Знала бы она… Но в конечном итоге я всё же хочу добиться того же, о чём мечтает и моя подружка по комнате Серафима: выиграть и влюбить в себя Короля.