Можно найти места и потише, но Лео уже ничего не хотелось. Только домой. А он всё оттягивал и оттягивал этот момент. Там Таня. Пусть уснёт.
Но когда он почти бесшумно вошёл в коридор, понял, что всё зря: он споткнулся о купленные им же вещи, чуть не растянулся, выругался в полголоса и замер, увидев, как Таня вышла из комнаты.
На ней майка и шорты. Глаза так и останавливаются то на груди, то на ногах. Честнее, конечно, смотреть ей в глаза, а не пялиться на несомненные достоинства, но он мужчина всё же, поэтому не отказал себе в эстетическом удовольствии.
— Почему не спишь, Эль? — спросил, когда пауза слишком затянулась.
— Сплю. Ты слишком громко вошёл, разбудил меня.
Ложь. Она не выглядела заспанной. Совсем.
— Ждала меня, Тань? — спросил и улыбнулся, как последний дурак. Вдруг стало мучительно узко в груди — то ли больно, то ли приятно, что в этом доме, оказывается, его кто-то ждёт.
— Вот ещё, — фыркнула, стараясь сделать вид, что он не угадал.
— Конечно, ждала, — Лео в несколько шагов сократил расстояние и, не сдержавшись, прикоснулся к Танькиному лицу.
Тонкие ноздри затрепетали, и Эль, покачав головой, отступила.
— Зато ты не терялся, правда, Лео? Работа, говоришь? Скажи своей работе в следующий раз, чтобы не выливала на себя цистерну духов. Для здоровья вредно и тебя, бедного и заработанного, с головой выдаёт.
— Тань… — он вдруг понял, что Эль злится. Нет, негодует, наверное. А может, в ярости. Считать её до конца в такие мгновения невозможно.
— От тебя чужой бабой пахнет, Лео, — отчеканила она по словам. — Не подходи ко мне близко, фиктивный жених. И не забывай принимать душ перед тем, как встречаться с папой. А то он сразу всё поймёт.
— Что он поймёт? — спросил, не задумываясь. Слишком устал, наверное, и плохо соображал.
— Что у тебя свидания с другой женщиной. Потому что от меня как от парфюмерной лавки не несёт.
Она развернулась и направилась к своей комнате, а Лео смотрел на её босые ноги, узкие ступни. Хотелось Таньку остановить. Прощения попросить, что ли. А может, упасть и поцеловать тонкую щиколотку… Лео и сам не понял, откуда в нём подобные мысли и образы взялись.
У двери Эль обернулась.
— Мало тебя разукрасили, Лео. Надо было сильнее бить.
И скрылась.
— Моя кровожадная невеста, — ухмыльнулся он и потрогал пальцами вначале скулу, а потом разбитую губу. — Ну, в душ так в душ. Как скажешь.