— Ты этого боишься?
— Не знаю, — ответила Ольга. — Просто буду жалеть и во всем потакать. Если мне не хватит сил на воспитание, будешь за меня отдуваться.
— Заметано.
* * *
Борис стойко вынес многочасовой допрос. Он был психически более устойчивым, чем Изабелла. Благодаря стараниям адвоката через пару дней удалось выйти из СИЗО под залог.
Летков был на домашнем аресте. На ногу закрепили браслет, чтобы контролировать все перемещения. Телефоном запретили пользоваться.
Пока он отсутствовал, квартиру обыскали, обнаружив среди легально приобретенных картин и статуэток считающиеся давно утраченными или числившимися в запасниках государственных музеев. Их изъяли в качестве вещдоков, чтобы провести искусствоведческую экспертизу на предмет подлинности.
Разразился еще один скандал.
* * *
Акции холдинга «Лето» подешевели еще сильнее. Все начали от них избавляться. Капитализация снижалась все больше и больше, достигнув критического уровня. Акции на бирже больше не торговались, потому что отдельные недобросовестные игроки начали играть на понижение. На сделку по продаже «Аурики» был наложен запрет до тех пор, пока не пройдет аудиторская проверка.
Ее инициировал Игорь Большаков, который на правах нового председателя правления фирмы начал вникать в дела организации.
* * *
— Этого не может быть! — в отчаянии воскликнул Летков, узнав от адвоката об изъятии предметов из коллекции. — Я же покупал эти лоты на официальных аукционах.
На стенах, оклеенных дорогими шелковыми обоями, остались темные квадраты на месте картин.
— В наше время ни в чем нельзя быть уверенным, — ответил адвокат. — Борис Иванович, если вы делали это через консультанта, советую свалить всю вину на него. Вы будете в деле потерпевшим.
— Да, это понятно, — кивнул клиент. — Но денег не вернет.
Никто не возместит миллионы, потраченные на малоизвестные шедевры старых мастеров. Борис покупал предметы искусства по совету жены, и считал это выгодным вложением. Однако это вышло ему боком.
Он был готов бросить ценности, сбежав из страны, но не был готов потерять их так позорно.
* * *
— Слав, — обратилась она к мужу, собираясь в женскую консультацию. — Что теперь будет с Ваней?
Она как раз оделась в свободное золотистое платье-трапецию до колен, которое струилось, как волна, при каждом движении. Фасон не ее, но ей нравилось. В стиле шестидесятых. Уж получше балахонов для беременных, которые предлагало большинство магазинов! Купила «навырост», так сказать. Спокойно можно надеть и после родов.
Зимин зашел очень кстати, чтобы оценить. Да и поговорить не мешало.