Тан и Тия уплетали бабушкины разносолы за обе щеки.
— Напрасно Тэн не переходит на земную пищу. Это так вкусно, — вслух размышлял Тан, пережевывая оладьи, густо политые сметаной.
— Твоя правда, Тан, — согласилась с ним бабушка, хотя и не совсем уловила, о чем толкует мальчик. — От таблеток и тюбиков все внутренности ссохнуться могут. А наша еда — утеха всему организму.
Коща завтрак подошел к концу, бабушка аккуратно собрала кастрюльки и тарелки в корзину и тоном, не допускающим возражений, заявила:
— Отдыхайте, голубята. Днем я либо сама к вам приду, ♦ либо Саню пришлю. Землей я вас теперь забрасывать не буду.
17
Не от кого вам здесь прятаться. Сын с невесткой в подполье совсем не ходят. Разве что фанеркой окошко прикрою. А внук придет, посоветуемся с ним, что с вами дальше делать...
Разморенные обильной едой, Тан и Тия осоловело смотрели на Евдокию Петровну, но все-таки не забыли сказать ей на прощанье:
— Большое спасибо!
— На здоровье, голубята, на здоровье! — засияла всеми морщинками бабушка.
Через минуту Тан и Тия снова остались в подполье одни.
СОРОК ДВА ПО ЦЕЛЬСИЮ
А в это время у Сани и Вовочки проходило секретное деловое подпольное совещание. Правда, они сидели не в подполье, как Тан и Тия, а за обычной ученической партой. Но порой и за партой можно себя чувствовать как в подполье. Если, скажем, эта парта расположилась на ’’галерке”. Склонясь над тетрадями и машинально переписывая в них слова из упражнения, рекомендованного учительницей Юлией Михайловной, мальчики горячо обсуждали пути решения ртутной проблемы.
— Нужно зайти в магазин учебных пособий и сказать, что нам ртуть нужна для опытов, — предложил Саня первый вариант.
— Простой ты наш! — прыснул в кулак Вовочка. — Как же, разбежались в магазине и выдали для их величества Семина пол-литра ртути! Такие вещи в руки детям не дают. Ртутью, балда, отравиться можно!
— А что же делать? — шипел Саня в кулак.
— Может быть, начать с градусников? — задумался Рыбин.
— Точно, Вовка! — засиял Саня. — В градусниках — ртуть! Ртуть!
— Семин! — раздался полусонный от весны и пения птиц голос Юлии Михайловны. — Что за слово ты скандируешь?
— Ртуть! — неожиданно выскочило у Сани.
— Ртуть. Ну и что ртуть? — недовольно протянула Юлия Михайловна. — Какого рода?
— Мужского, Юль Михална! — отчеканил Саня.
Учительница подняла брови и задумалась.
— Не может быть, — наконец произнесла она. — Подумай еще.
— Мужского, Юль Михална, — снова определил Саня. — Ведь это металл. Разве металл может быть женского рода?