— Мат так мат...
Посидели, помолчали. Вдруг Вовочка, нервно крутя в пальцах белую пешку, несмело произнес:
— Ребята, вы очень боитесь?
— Чего? — не поняла Анюта.
— Ну... там... всяких притеснений со стороны Совета. Я, пожалуй, готов на все...
— А правда, — подскочил Саня, — давайте подумаем, что они нам могут сделать.
— Я поняла, что тиэляне, несмотря на свою бессердечность, смертную казнь к живым существам не применяют, — сказала Ашота.
— Значит, будем 'жить! — впервые за несколько часов улыбнулся Саня. — Теперь давайте покумекаем, чем еще они смогут нас наказать...
— Разве что сослать домой... — предположил Рыбин.
— От такой ссылки пока еще никто не умирал! — расхрабрился Семин. — Ну и наплевать на их экзотику. Дома буду отдыхать, помогу бабушке в огороде копаться, в футбол погоняю досыта. И в конце концов нам все равно скоро отсюда уезжать нужно. Бабушка ведь отпрашивалась у родителей всего-то дней на десять.
— Мне кажется, что главным наказанием для разумного индивидуума они считают презрение. Приклеют нам ярлыки низших существ, не разрешат общаться со своими детьми и будут весьма довольны этим, — подала голос Анюта.
— Ну и пусть! — с жаром воскликнул Саня. — Чихать я хотел на их мнение! Лишь бы Туй остался жив. Жалко, конечно, что не придется больше никогда увидеть Тана, Тию, Топа, Тупа и Типа. Но у нас нет другою выхода.
>4— Значит, идем на риск! — подытожит Вовочка.
— Идем! — хором согласились брат и сестра.
— Главное уговорить бабушку, — сказала Анюта. — Она — человек не робкого десятка. Но очень боится за нас. Давайте-ка сейчас закинем удочку.
Ребята встали, но выйти из комнаты не успели. На пороге стояла Евдокия Петровна собственной персоной.
— Ой, бабуля пришла! — вроде бы удивилась Анюта.
Баба Дуня села в кресло и оглядела ребят.
— Что, пионеры, хвосты поджали? — строго спросила она.
— Вот и не поджали, — обиделся Саня. — Мы думаем как раз... того...
— Этого да того, вот и нет ничего.., — опять нахмурилась бабушка. — Я думаю, что никакой лихой казни они нам не учинят. Разве что в тюрьму посадят. Что же, посидим маленько. Зато человек будет снова по земле топать, воздухом дышать да солнышком наслаждаться. Придется пострадать за Туя. Я в войну всякого натерпелась. Мне уж сейчас ничего не страшно. Собственно, и жизнь-то моя уже плюхает к концу.
вас вот только побаиваюсь. Не сдрейфите вы у меня?
— Постараемся, — сдержанно ответил Вовочка.
Давать какие-то гарантии в подобной ситуации было бессмысленно. Саня с Анютой хорошо поняли Рыбина.