Великий Вождь или молчит, или решает. Если решает — все аиллуэ должны выполнять. Или те, кого выберет Великий Вождь, но тогда он называет имена.
Сейчас Великий Вождь решил и назвал имя. Уаиллар склонился ещё ниже, коснувшись лбом пола, и, пятясь, на четвереньках, как положено уолле в Большом ааи перед Великим Вождем, выбрался наружу.
- И принеси мне уши тех, кто это сделал, — услышал он вслед.
[1]Аиллоу — поселок альвов (так зовут их люди; их самоназвание — аиллуэ).
[2]Алларэ — площадь посреди аиллоу, где растет Великое Древо и стоят Большой ааи и столб пыток. На алларэ проводят весь день свободные от занятий воины и старшие женщины, вырастившие детей и закончившие рожать. Там обсуждают события, делятся новостями, решают споры, состязаются в умениях, а также пытают пленных.
[3]Ааи — дом. Большой ааи — официальная, парадная резиденция вождя клана аиллуэ.
[4]Аиллуа — женщина, обычно жена воина-аиллуо.
[5]Круглоухие — так альвы называют людей. Многокожими они зовут пришельцев из Старого Света, которые ходят в одежде, покрывающей всё тело.
[6]Уолле — ребенок или подросток-альв мужского пола, ещё не имеющий, не заслуживший имени. Первое имя воин-аиллуо получает от Великого Вождя после того, как убьёт один на один опасного хищника, обычно горного льва, медведя или волка. Он должен сделать это в поединке, а не из засады, голыми руками, и должен получить ранение. Впоследствии имя аиллуо могут поменять, если он совершит великий подвиг — или же серьезное нарушение обычаев, не влекующее за собой смертный приговор. Лишение имени — самое страшное наказание для воина аиллуо, смерть и то легче.
1
Кармон — редкостная дыра на самом краю света, почти у самого Альвиана. Чуть больше сотни домов, из которых от силы десятка три двухэтажных, а трехэтажных нет вовсе. Пыльные узкие улицы, мощёные только в самом центре города, где дом императорского наместника и «дворцы» местной знати. В столице Заморской Марки в таких домах живут разве что портные, которые обслуживают двор; даже у каретников жилища лучше, не говоря уже об оружейниках или ювелирах. Напротив дома приемов, где наместник выслушивает жалобщиков со всего округа, стоит довольно большой кабак, едва ли не единственный приличный в городе. Там и напиваются чиновники наместника, купцы побогаче, иногда крупные ремесленники. Знать (которой в городе семей с десяток, может, полтора) пьет по домам, остальные — в грязных заплёванных заведениях у окраины и в заведениях чуть почище на рыночной площади.
Центр города окружен невысокой глинобитной стеной, за которой без обычного для цитаделей разрыва тянутся слободы с хозяйственными дворами, конюшнями да огородами. Стена обветшала, ворота не запираются никогда, даже ночью. Осады тут ждать не от кого: немногочисленных местных дикарей усмирили, слава Всемогущим, ещё сто лет назад, когда в эти края только начали прибывать люди из-за океана. Буйволы, антилопы, кабаны да шакалы в город не заходят, а от альвов все равно ни стеной, ни воротами не закроешься: просочатся. Другое дело, что альвы в город не приходят уже лет сорок, после того, как они едва его не уничтожили.