Ужин был точно таким, как бывает обычно в подобных провинциальных городках и при подобном составе присутствующих: хозяева всячески старались показать, что они не хуже столичных дворян, демонстрировали воспитание и хорошие манеры (какими они были лет тридцать назад). Разговор из-за этого вначале был несколько натянутым, однако потом то ли вино подействовало, то ли помог Харран, который чувствовал себя свободно и с хозяевами, и с Дорантом, но посыпались шутки, истории, и обстановка стала дружеской и непринужденной.
Гильдмайстер оказался интересным собеседником. Он умело и красиво рассказал несколько забавных баек из местной жизни — при этом так подобрав слова, что хохотал даже Харран, несмотря на то, что описанные хозяином события были ему известны. При этом гильдмайстер пару раз невзначай коснулся дел купеческих, и каваллиер подумал, что вот про это он бы с ним с удовольствием поговорил подробнее, если б не нынешняя задача и недостаток времени.
Потом, по просьбе гильдмайстерши, мрачно молчавший до этого армано Миггал поделился историей открытия Гиастемы. Её, разумеется, все знают — в общих чертах, но оказалось, что прадед армано был на том самом каике «Святой Ромерий», который, собственно, и открыл новый материк. Детали плавания в семье армано передавались из уст в уста. Многое Дорант услышал впервые. Так например, считалось, что Рацел Поррон, командовавший каиком, специально оторвался от флотилии дуки Гилара (шедшей с экспедицией на юг к островам Пряностей), потому что имел от кого-то сведения о большой земле на Западе и хотел быть первым, кто на неё ступит. На самом же деле флотилия Гилара попала в сильнейший шторм, который её и разбросал. В результате, проболтавшись три дня меж гигантских волн, «Святой Ромерий» оказался в одиночестве вне видимости земли, со сломанными двумя мачтами из трёх и потерянной третью экипажа. Пока оставшиеся в живых из обломков рангоута мастерили сколько-нибудь приличную мачту, чтобы каик мог управляться, пока они сшивали из обрывков парусины что-то похожее на нормальные паруса, прошло ещё три дня.
Им повезло трижды: они не погибли в шторме (как половина флотилии), они попали в мощный ровный Южный пассат, который идет с востока на запад, и за тридцать два дня, что их несло этим пассатом, ни разу не было шторма.
Когда они увидели на горизонте землю, пресной воды оставалось на полкружки в день. Их принесло в устье реки Святого Ромерия (как её звали до этого дикари, никто уже и не помнит). Поррону хватило ума поискать в окрестностях что-нибудь ценное — и найти дикарей, которые за невиданные ими стеклянные побрякушки заплатили золотым песком.