Господи! Неужели сожгут?!
Неужели они правда считали меня причиной всех бед?!
В суматохе, давке, запахе пота и грязи, я кричала и умоляла о помощи, сквозь слезы видя, как добрый охотник пытался спасти меня, кидаясь на своих обезумевших от ярости и страха перед Зверем сельчан, но не мог даже добраться до меня.
Пытался это сделать и сын барина, только тоже безуспешно, потому что больше никто не боялся ни его силы, ни его власти, запуганные одной лишь мыслью о том, что Зверь придет за мной.
А я пыталась сказать им, что его не будет до рассвета.
Пыталась что-то прокричать, чем-то вразумить, но понимала, что все бесполезно.
Эти люди уже вынесли свой безумный вердикт и искренне верили в то, что поступают верно.
Из Ада Зверя я попала в еще худший ад, где люди не встали на мою защиту, а собирались убить, чтобы ярость монстра не коснулась их самих.
Безжалостные грубые руки волокли меня за волосы по грязной дороге, пока я сжималась и пыталась защитить собственную голову от груды ударов, шлепков и камней, которые теперь летели в меня со всех сторон.
Я не чувствовала боли на теле или лице, даже когда снова ощутила аромат крови и ее вкус на собственных губах оттого, что кто-то ударил меня наотмашь, уже не пытаясь кричать и воззвать к этому коллективному разуму, которым правила единственная ополоумевшая старуха. Я только пыталась собраться и понять, как смогу выбраться из этого кошмара, с холодным ужасом осознавая, что сбежать от толпы так просто, как от монстра у меня уже не получится. А время уходило слишком быстро, грозя мне только жуткой расправой и ничем больше.
Хаос вокруг не прекращался.
Люди истерили, вопили, кричали, проклинали меня и били, били, били…
Пока не раздался пронзительный, низкий, пробирающий до самых костей волчий вой. Настолько близко, что казалось, будто хищник уже рыскает в лесу, все таки настигнув меня на пару с той птицей, которая кричала всю дорогу, словно не пускала меня и хотела вразумить…ах как же было теперь жаль, что я не услышала в ее зверином голосе этого.
Только этот волчий вой не был похож на другие.
Он заставлял душу замереть от страха настолько ледяного и пронизывающего, что перехватывало дыхание, когда в дрожащем теле можно было услышать лишь затравленный стук собственного сердца.
Не так воют волки на луну.
Не так разрывают тишину холодной долгой ночи, напевая свои страшные кровавые колыбельные этому зимнему миру, заставляя начать молиться о том, что ты лечишь в тепле и уюте, согретый теплом огня.
Что-то запредельное, жуткое, совершенно непередаваемое было в этом вое.