Теперь же их не было видно, словно волки растворились в ночи, не оставив после себя следов в лесу.
Я не решалась спросить Зверя обо всем этом, потому что впервые чувствовала стыд и раскаянье.
Если бы я осталась дома, то ничего этого сейчас не было!
Люди были живы и продолжали рассказывать страшные сказки о чудовище.
Я была бы цела…Зверь не был бы ранен.
Он молчал всю дорогу, ни разу не поморщившись от боли, даже когда я увидела, как он оставляет за собой кровавые следы на снегу, вспоминая, как он кинулся за мной прямо в пламя по раскаленным камням, спалив ступни до крови.
Стыд и что-то еще более глубокое и болезненное вспыхнуло внутри меня, когда я видела его кровь, понимая, что причиной этого всего стала я и моя самоуверенность.
Внутри было больно, когда я хрипло выдохнула:
— Почему ты не ругаешь меня? Не кричишь? Ведь это я виновата в том, что случилось!
Зверь повернул голову так, что наши носы почти соприкоснулись, а дыхание сошлось где-то в одной точке, заставляя меня впервые смутиться.
Он прикасался ко мне и до этого, гораздо откровеннее и горячее, но никогда еще я не видела его глаз настолько близко, вдыхая в себя его дыхание и не пытаясь отшатнуться.
Нет, он не был зол.
Его глаза были наполнены зимним солнцем и блестели как-то совершенно по-особенному, когда Зверь чуть улыбнулся лишь кончиками губ, приглушенно проговорив:
— Это был урок для нас обоих.
И в этом он был тоже прав.
Ведь он чувствовал все то, что терзало меня изнутри, но даже сейчас не пытался умничать или говорить о том, что мне следовало послушать его и просто остаться в доме. А это сводило меня с ума, заставляя метаться внутри все сильнее и сильнее.
Он был моим врагом! Мучителем! Тем, кому я должна была отомстить!
Но он был моим спасителем и учителем в жизни, о которой я ничего не знала…
Больше я не пыталась заговорить, притихнув и даже начиная постепенно узнавать дорогу по мере того, как Зверь приближался к дому.
Я уже даже ощущала аромат от печи, и видела низкую покосившуюся крышу, удивленно заглядывая в лицо Зверя, когда он прошел мимо домика, и вдруг остановился под кронами леса, не торопясь войти в дом.
— Что-то случилось?..
— Это я обещал показать тебе, когда уходил.
На секунду стало не по себе.
Я терялась в догадках и даже не могла представить, что именно увижу перед собой под кронами леса, где снова было так тихо, как перед бурей.
Зверь не отпускал меня из рук, только развернулся, кивая вперед и почему-то улыбнувшись той своей открытой мальчишеской улыбкой, в которой не было ни корысти, ни лести, ни язвительности, отчего его лицо преображалось, даже не смотря на наличие клыков.