— Лера?
Голос Германа, приглушенный до шепота и ужасно расстроенный, вынудил меня повторно открыть глаза. Сморгнув слезы, вытекшие из внешних уголков, я медленно огляделась и поняла, что проснулась в больничной палате. Меня подключили к всевозможным приборам, контролирующим жизненные показатели.
Я повернула голову на шорох, раздавшийся слева. Герман сидел в кресле у койки. Убедившись, что я очнулась, брюнет оттолкнулся от спинки сидения, обитого светлой кожей.
— Привет, — прохрипела я. Мое сердце пропустило удар при виде Ермолова.
Герман немедленно сосредоточил все свое внимание на мне.
— Привет. Как ты себя чувствуешь? — возбужденным тоном спросил он, словно до смерти волновался.
Я изобразила подобие слабой улыбки.
— Уставшей? — я свела брови на переносице, пытаясь вспомнить, почему оказалась здесь. — Что… случилось?
— Ты рухнула в обморок сегодня утром. Я должен позвать доктора. Пожалуйста, постарайся больше не терять сознание, — сказал Герман, быстро поднимаясь с кресла.
Он вышел за дверь, не дав мне возможности что-либо ответить. Не прошло и тридцати секунд, как мужчина вернулся и сообщил о том, что врач придет с минуты на минуту.
— Вы привезли меня сюда? — я с немым ужасом уставилась на вставленный в вену катетер.
Что-что, а поклонницей игл я точно не являлась.
— Скорая помощь, — Герман стоял со скрещенными руками, не сводя с меня глаз.
— Вы позвонили?
— Андрей.
— О… Спасибо.
— Ты уверена, что чувствуешь себя лучше?
— Да.
В палату зашел доктор. Поправив на переносицы очки в тонкой золотистой оправе, мужчина средних лет обменялся кивками с Ермоловом и остановился рядом с больничной койкой.
— Рад, что вы пришли в себя, Валерия Александровна.
Затем человек в белом халате задал ряд вопросов, касающихся моего общего состояния. Константин Сергеевич — так было написано на его бейдже. Он чиркал в маленький блокнот все, что я говорила, и постоянно произносил: «Хмм» с понимающей интонацией.
— Вы можете сказать, почему я потеряла сознание? — нерешительно поинтересовалась, переводя взгляд с врача на Германа.
— От обезвоживания. Но это лишь одна из причин, — Константин Сергеевич тяжко вздохнул, щелкнул автоматической ручкой и убрал ее в нагрудный кармашек. — Валерия Александровна, я бы хотел поговорить с вами наедине.
— Это обязательно? — моментально отреагировал Ермолов, сделав шаг вперед.
— Все нормально. Я не возражаю, если он останется, — сказала я врачу.
Мужчина в халате прищурился на секунду и прочистил горло.
— Боюсь, это не самая приятная новость, девушка. Если вы уверены, что я могу огласить ее в присутствии кого-либо еще, то… ваше право, как говорится. Валерия Александровна, очень жаль сообщать такое, но на шестой неделе беременности у вас случился выкидыш.