— Я ухожу, — повторила я шепотом.
Ермолов окинул меня вопрошающим взглядом.
— Я увольняюсь, — произнесла тверже.
Наконец, я увидела проблеск эмоций в его карих глазах.
Он был зол. Шокирован. Расстроен. Растерян.
Но все очень быстро погасло.
— Если это то, чего ты хочешь… — ответил Герман безразлично.
— Да. Я хочу этого, — выдохнула я.
Ермолов бросил на меня последний взгляд, закрыл портфель и, не говоря ни слова, покинул кабинет.
А я осталась там, чтобы развалиться на части.
Я стояла в опустевшей комнате, глядя на распахнутую дверь, через которую только что вышел Герман. Я не ждала чего-то конкретного, когда прыгнула в неизвестность, заявив о намерении прекратить работу на него. Но Герман мог сказать что-нибудь… ну хоть что-нибудь!
Мужчина был так равнодушен и невозмутим. Словно все, что нас связывало, — столь несущественное, чтобы он приложил минимальные усилия и предпринял попытку поговорить, черт возьми, просто поговорить и выяснить, как нам быть дальше.
Он не нуждался во мне.
Он использовал мое тело для секса.
То, что я разглядела в этом нечто большее — не его вина.
Я позволила себе быть для него игрушкой.
Собрав по крупицам остатки достоинства, я направилась прямиком в свою спальню. С грохотом хлопнула дверью, ощущая приливы ярости. Рычала сквозь плач, пытаясь стряхнуть со своих плеч вес равнодушия Германа. Подошла к массивному шкафу и достала большую дорожную сумку, с которой несколько месяцев назад переступила порог этой огромной квартиры.
Начала запихивать из ящиков комода рубашки, кофты, футболки и брюки… не заботилась о том, что бросала вещи беспорядочно. Комкала и пихала. Комкала и пихала. Забив сумку до такой степени, что едва смогла застегнуть молнию, я плюхнулась на пол и схватилась за голову.
Куда податься?
Вернуться в общагу? Вряд ли в разгар учебного года для меня найдется местечко. Знаю, что после того, как я выселилась, мое место тут же заняла приезжая из другого города девочка.
И домой не вернуться, потому что… потому что больше не было у меня дома.
После того, как отца арестовали, я вернулась в нашу старенькую двушку, чтобы забрать кое-какие вещи для передачки… и каково было мое удивление, когда я вставила ключ в замочную скважину, а он не подошел. Я проторчала в коридоре несколько минут, возясь с замком, и вдруг дверь открыли. Изнутри. Выпучив глаза, я уставилась на незнакомую женщину, которая заявила мне, что является новой хозяйкой тех квадратных метров, куда я так старательно пыталась пробраться.
Папа продал нашу квартиру и не поставил меня в известность.