Затаившись в зарослях лопухов, я осматривал лагерь еще и еще — и слушал ведущиеся у костра разговоры. Бывшие солдафоны оказались словоохотливы. Они по очереди вставали помешать варево, осматривались, болтали, похохатывали над шутками, большей частью только им понятными, вспоминали былое, сетовали на настоящее.
Все четверо были из простолюдинов. Призваны в армию двадцать шесть лет назад — Народного ополчения тогда не существовало. Служили в одной дециме, наверх не лезли, в боях не геройствовали, думая прежде всего о том, как сохранить себя. А потому выше сорок пятого уровня ни один не поднялся, и только вожак группы Прол заслужил звание старшины. Сейчас он держал постоялый двор в Каритеке, купленный на деньги из двадцатилетнего жалования. Лукас владел там же гончарной мастерской. Воин по кличке Толстый — овощной лавкой на соседней улице. Ну а Мясник был мясником — его скромных размеров бойня находилась у Малых торговых ворот.
И — верите ли? — все четверо знали Корфа. Он, оказывается, служил в той же дециме, но ничего не скопил, так как любил гульнуть. А после возвращения с войны вовсе пустился во все тяжкие и начал деградировать, теряя уровни и характеристики. Когда бывал трезв, подрабатывал у Мясника, а жил то в заведении Прола, понемногу накапливая долги, то у некой пряхи, ценившей мужские достоинства бравого алкоголика и привечавшей его в промежутках между запоями.
— Вот будет потеха, если именно Корф поймает дезертира, а не мы, — сказал Лукас. — Сразу станет состоятельным человеком.
— Пользы он от этого не получит, — возразил Толстый. — Хорошо если с Пролом расплатится, прежде чем пропить остальное. Он недавно меч продал — тот самый, что взял в бою у Элгоя, и с которым пятнадцать лет не расставался. Куда уж дальше.
— А с чем за дезертиром пошел? С веретеном бабы своей?
— Купил какую-то дешевку на Оружейном. Из тех, которыми только дрова рубить.
Знаю, знаю эту железку, подумал я. Она лежит вместе с остальным под Седалищем судей в Арнауре.
— Второго бы дезертира еще нам поймать, — сказал Мясник. — На две награды мы уж точно поправили бы дела.
Я навострил уши. Какой такой второй дезертир?
— О втором забудь, — посоветовал Прол. — Денег за него дадут ровно вдвое меньше, чем за этого Ивана, а риск больше вчетверо. Там тебе будет не новобранец невесть откуда — матерый бандюга…
Так-так! Скорее всего, второй дезертир — это Меченый, вовремя подсуетившийся и сделавший ноги среди учиненной мною суматохи.
— Он как только на свободе оказался, сменил класс на прежний, — продолжал Прол, подтверждая мои догадки. — Теперь опять разбойник. Скоро восстановит былые характеристики. А ты знаешь, какой у него уровень был до каторги? Пятьдесят восьмой.