— Что «не надо»?
— Не рассказывай мне о постельных сценах.
Алёна пожимает плечами. Ей досадно, потому что она собиралась описать и роскошную спальню, и кровать, и что в кровати происходило.
— Это было три месяца назад, — уточняет она, — накануне нашей поездки на Дикое озеро.
Лена хорошо помнит ту поездку. Последние теплые дни лета: В воздухе уже прохлада, а вода не успела остыть, как парное молоко. Она, Борис, Глеб, Алёна и маленькая Настя едят арбуз, хохочут и стреляют друг в друга косточками. Глеб дурачится с Алёной в озере. Легко подбрасывает ее, она с визгом кувыркается в воздухе, шлёпается на воду, Глеб не дает жене нырнуть, снова подхватывает.
Настя тянет Бориса в озеро:
— Папа! Я тоже так хочу! Ты меня тоже так!
Лена сидит на берегу, со счастливой улыбкой смотрит на фонтаны брызг.
«У Глеба, — подумала тогда Лена, — наверно, еще не скоро появятся дети. Потому что Алёна не захочет уступать место ребенку».
Алена по-детски надувает губки и протягивает мужу пальчик:
— У меня бо-бо! Подуй! Поцелуй!
Глеб с готовностью дует и целует, сначала мизинчик, потом все пальчики по очереди.
«Бо-бо! Подуй! — кипятится Лена. — А сама уже переспала с другим мужчиной и далее собиралась! Дрянь! Последняя дрянь!»
— Ты меня не слушаешь! — обрывает свой рассказ на полуслове Алёна. — Что ты молчишь?
— Не умею разговаривать с убийцами.
— Это я убийца? — изумляется Алёна.
— Ты! Ты убьёшь Глеба. А Борис, их мать, я — все мы будем страшно ранены.
Лена поднимает голову, смотрят в глаза Алёне. У той на лице прежнее выражение мечтательной влюбленности борется с новым, кислым — девочку обидели.
— Глупости! — говорит Алёна капризно. — Глупости, глупости, глупости! Люди сплошь и рядом разводятся. Никто от этого не умирал. Я тебе два часа толкую: это чувство сильнее меня, рок, судьба! Разве честно было бы по отношению к Глебу, если бы я жила с ним, а любила другого?
— Бесчестно было заводить шашни с другим. Ты дала слово Глебу, а потом предала его. Ты предательница.
И вслед за Алёной, которая четыре раза проговорила «глупости», Лена монотонно повторяет: «Предательница!»
— Заткнись! — шипит Алёна, вдруг ставшая похожей на злобного мелкого зверька. — Ты ничего не понимаешь! Живешь по монастырскому уставу. Рыба! Холодная рыба! С мужем, наверно, только в темноте и только под одеялом — быстренько и скромненько. А у меня!.. У меня; такие оргазмы, что стены ходуном ходят!
Мимо их столика проходит мужчина с подносом. Услышав последние слова Алёны, едва не опрокидывает чашки с кофе. Присвистнув, смотрит на Алёну с восхищением. Она тут же закусывает губку, кокетливо потупившись.