— Что несешь? — поразилась Зоя.
— Да она сама это знает!
— Что знает?
— Что бракованная.
— А ты, выходит, первый сорт?
— Так природа распорядилась, — гордо пожимает плечами Лена.
— Мало, вижу, отец твою природу ремнем выправлял!
Зоя и Костя понимали: надо что-то делать. Но любить Таню больше, чем они любили, невозможно. А что, кроме любви, могли предложить?
Однажды, хорошо Костя в ночную смену работал, Таня пришла домой заполночь. Лицо раскрашенное как у гулящей девки, спиртным не пахнет, но какая-то странная, вроде очень усталая. «Наркотики!» — испугалась Зоя. Она уже все глаза выплакала, а тут с новой силой зарыдала:
— Доченька! Скажи мне, чего ты хочешь? Чего добиваешься?
Таня в последнее время перестала их мамой и папой называть, только «ты», «вы» или вообще без обращения. И тут видно, что борется в ней желание утешить Зою с гордостью оскорбленной. Гордость победила.
— Хочу, — говорит дочь, — найти своих настоящих родителей.
— Хорошо, — согласно кивнула Зоя.
— Как? — удивилась Таня. — Ты мне поможешь?
— Конечно. Сейчас работы много, отпроситься не могу. На следующей неделе постараюсь взять отгул, и поедем с тобой справки наводить.
— Обещаешь? — не верит Таня.
— Обещаю. Но и ты слово дай, что не будешь курить, пиво пить и по плохим компаниям шляться. — Зоя себя уже в руки взяла.
— Торгуешься? — укорила Таня. — А вот и не брошу!
— Тогда сама ищи их! — Слово «родители» про чужих людей Зоя не могла произнести. Но говорила твёрдо. — Только везде получишь от ворот поворот.
— Уже получила. Ладно, пока воздержусь.
Ее слову можно было верить, кошмары прекратились. Но никто не знал — мир это или короткое перемирие перед страшной войной.
Они ехали на другой конец города, в старый роддом. Таня очень нервничала, а Зоя столько успокоительных таблеток проглотила, что в трансе пребывала.
Долго сидели у кабинета главного врача. Им сказали: «Ждите. Трудные роды. Не скоро освободится». Деток на кормление везли по коридору, Зое и Тане белые халаты дали и марлевые повязки на лицо. Таня шею вытянула, жадно рассматривала тележку, где младенцы лежат, туго спеленатые, пищат трогательно.
— Ты меня такой взяла?
Зоя молча кивнула.
Наконец пришла главный врач Наталья Сергеевна. Росту гренадерского, руки как у коновала, голос зычный и врач от бога. Прошли в кабинет, сели.
— Слушаю вас! — продудела Наталья Сергеевна.
— Четырнадцать лет назад в вашем роддоме я родила девочку. А потом… вернее, раньше… в общем, Таня тоже здесь родилась. Таня наша старшая дочь. Она хочет знать кто ее настоящие родители.
Как Зое эти слова дались — не передать. Если бы не таблетки, в жизни бы не выговорила.