Север не выпускает меня из рук, наоборот, укутывает в горячих объятиях и прижимает теснее. Мне так хорошо, что в голову не стучится ни одна лишняя мысль. Я не хочу в душ, не хочу ничего спрашивать и оглядываться через плечо, чтобы понять его эмоции после секса. Я и так чувствую, что всё идеально.
И он идеальный, черт бы его побрал.
— Ты очень чувствительная, — Север поддразнивает и проводит языком по моему голому плечу. — И очень нежная…
Мужской голос вибрирует и заставляет меня довольно мурлыкать себе под нос. Я ловлю его губы, когда он тянется ко мне и медленно облизывает контур моих губ. Мне достался очень раскрепощенный и опытный мужчина, о чем я догадывалась и прежде. Но одно дело сухие предположения, а другое — испытать весь сокрушительный опыт на собственном теле. Я до сих пор нахожусь в легком забытье, когда тело удивительно восприимчиво, а каждое новое прикосновение отдается сладким эхом и запускает мерцающие импульсы внутри.
Север дьявольски порочен, он снял с меня всю одежду и показал свою природу. Живую, страстную, подчиняющую. Именно ту, которую я подозревала в нем.
— Твоя рубашка колется, — я кривлюсь, когда в плечо упираются пуговицы. — А я очень нежная и кожа у меня тоже нежная.
Я плавно разворачиваюсь и ложусь к нему лицом. Накрываю ладонью его волевой подбородок, когда он хочет что-то сказать, и переношу пальцы ниже.
— Но я не пугливая, — я поддеваю первую пуговицу и выпускаю ее из петли. — Или ты не привык доверять женщинам?
— Я вообще недоверчивый.
— Вот как? Хочешь, я расскажу, каким вижу тебя?
Север кивает. Он мягко цепляет прядку моих волос и отбрасывает прочь. Мне же кажется, что сумрак номера удивительно подходит ему. Бывают же лица, которым смачные глубокие тени добавляют привлекательности. Или вовсе черной сексуальности. Так или иначе на Севера нужно смотреть при приглушенном свете, тогда его холодная отточенная красота раскрывается в полной мере.
— Ты не игрок, хотя хочешь им казаться. Помнишь, ты сказал, что сейчас напоминаешь своего брата? Я посмотрела на него и ты прав, ему бы больше подошла та выходка с разбитым Порше. Он явно привык брать всё, что хочет, и ломать через колено, если нужно. А ты мягче… но только на первый взгляд. Ты не вышибаешь дверь с ноги, но делаешь всё, чтобы ее открыли сами. Ты тоньше и умнее, но такой же хищник.
Я расстегиваю пуговицу за пуговицей и купаюсь в глубоких глазах Севера. Я увлекла его и он дышит глубокими длинными отрезками, вслушиваясь в мои слова. Когда я добираюсь до последней пуговицы, я уверенно распахиваю полы рубашки. Я уже видела его израненное тело, но, кажется, он не привык, что его шрамы разглядывают.