— Я вся пропахну тобой, — говорю глупости, пока с улыбкой наблюдаю, как Максим вдевает мои руки в рукава мужского пиджака.
— В этом весь план.
Максим никуда не спешит, а я не против. Мне так спокойно и хорошо, что не хочу двигаться. Словно боюсь, что малейшее колебание может разрушить сказку. Я лежу на груди Константинова, он максимально откинул кресло и перебирает пальцами мои волосы.
— Или хочешь назад? — интересуется он и ведет носом по моей макушке. — На прием?
— Что мне там делать? — я запрокидываю голову.
Рука сама тянется выше, я обвожу жесткий контур губ Максима и грудь тут же затапливает теплой волной. Я вижу в его глазах отклик, даже после случившейся близости, он реагирует на мои легкие прикосновения как на маленькое чудо.
— Я не знаю о чем и с кем там разговаривать. Ни общих тем, ни желания их заводить. Тем более уверена, что Валентина не отступится так просто. Ей точно не понравилось, что ты поставил ее на место у меня на глазах.
— Она ничего не сделает, ее муж зависит от моих контрактов…
— Ты недооцениваешь женское коварство, — я качаю головой, не веря, что столь матерый мальчик может не понимать простых вещей. — Сама не сделает, но подружкам шепнет. Я не боюсь, но я быстро устаю от перепалок и вообще не люблю в них участвовать.
— А по тебе не скажешь…
— Что?! — я возмущенно выдыхаю.
Максим коротко смеется и успокаивает меня поцелуем. Правда, я даюсь всего на мгновение и вновь смотрю на него с вопросом.
— Ты мастер перепалок, — отвечает Максим. — Мне давно никто не говорил столько слов в ответ.
— Привык, что последнее за тобой?
— Уже начинаю отвыкать.
Он подмигивает и мне ничего не остается, как довольно улыбнуться.
— Молодец, — киваю. — Мы даже, может быть, поладим.
Я снова упираюсь лбом в его грудь, поворачиваю голову и смотрю, как с яркой силой вспыхивают звезды.
— Ты все равно мерзнешь, — вдруг спохватывается Константинов. — Я чувствую.
Черт, а он прав. Я заболталась, но душевной теплоты явно не хватает, чтобы согреть конечности. Максим укутал меня как мог, но кабриолет поздним вечером не очень сочетается с моим легким платьем. Константинов берет мои пальцы в ладони, отчего я тут же ощущаю, насколько он горячее. Он же молча пересаживает меня на соседнее место. Поднимает ворот пиджака, закрывая мое горло и уши, и смотрит как строгий доктор.
— Я не буду гнать, — бросает он, заводя мотор. — Это старая модель, здесь нет крыши.
Я ловлю слишком большую дозу умиления, чувствуя его заботу, поэтому прячу глупую улыбку в воротник и только киваю. Я спускаюсь в кресле пониже, чтобы ветер не задевал меня, и подбираю ноги, пряча их под полы пиджака.