Я осматриваю светлые комнаты и усмехаюсь, что Константинов назвал это “квартиркой”. Ну да, в футбол не поиграешь, только если в хоккей. Но то, что уютно, не поспоришь. Я останавливаюсь в просторной гостиной с электрическим камином и замечаю настенные часы.
Уже третий час.
Черт.
Зря я заметила часы. А до этого зря услышала обрывки разговоров в доме и запомнила, что пресс-конференция бывшей жены Максима начнется в два.
— Вот пожалеешь же, — бурчу сама на себя, но беру пульт в руку. — Вот зря же.
Второй новостной канал уже транслирует нужную картинку. Сперва говорит юрист в сером дорогом костюме, но через минуту камера переключается на Ольгу. Она выглядит собранной и холодной, как музейная статуэтка. Что-то совершенное и в то же время неживое.
Я вглядываюсь в ее идеальные черты лица и удивляюсь, что посчитала нас похожими. Только цвет волос и сходится, да и тот, если верить Константинову, заслуга колориста, а не природы.
— Да, спасибо, — Ольга коротко кивает, когда слово передают ей. — Я бы хотела сделать короткое заявление, дополнив слова моего юриста.
Она подвигает к себе стакан воды, о чем-то раздумывает и делает несколько глотков. Она откашливается и выпрямляется, из-за чего ее осанка становится строгой стрелой.
— Я хочу обратиться к Светлане, — неожиданно произносит Ольга.
ЧТО?!
— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Тебе приходится скрывать правду и изображать счастливую влюбленную пару. Хотя, может, ты еще не понимаешь во что ввязалась. Не познакомилась с темной стороной его характера.
Я не знаю, куда себя деть, и ежусь от пронзительного взгляда Ольги, которым она смотрит в камеру.
Прямо мне в душу.
— Мой бывший муж, Максим Викторович Константинов, умеет быть разным. Я выходила замуж не за тирана, а за обаятельного мужчину с тонким чувством юмора и красивой улыбкой. И сильными руками, да. Он с легкостью может поднять на руки и пронести по красной ковровой дорожке.
Упоминание ковровой дорожки отдается внутри. Ведь это значит, что она тоже следит за новостями. Как я сейчас украдкой смотрю ее интервью, так и она видела мои фотографии. Может, даже то голосование на сайте попалось ей на глаза.
— Только потом эти руки делали мне больно, — давит Ольга. — Оставляли следы, которые я готова показать в суде. Я готова раздеться догола, чтобы доказать свою правду.
Боже, как это выключить? Я не хочу это смотреть…
— Так или иначе, Светлана, я знаю одно — ты связана договором. Брачным или какой тебе подсунули его юристы. Ты сейчас так же слаба, как была я пять лет назад, но я готова помочь тебе. Я хочу поговорить с тобой, в любом формате, в каком ты выберешь. С камерами или без, наедине или с адвокатами, только ничего не бойся. Я могу защитить тебя от него.