— Ольга, — Константинов коротко качает головой, показывая, что не в настроении выслушивать ее остроумие.
Он проходит ко мне и по-хозяйски берет под локоть. И скрипит зубами, когда я вырываюсь и злобно выдыхаю, чтобы он не думал предпринимать вторую попытку.
— Я уже выбрала место, — я указываю подбородком в место справа. — И даже знаю, как застегивать ремень.
— И вопросов у тебя нет? — он сверлит меня взглядом, нависая сверху.
— К боссу? Или к начинающему владельцу гарема?
Константинов щурит глаза, вглядываясь в мое лицо. А оно, кажется, раскраснелось. Я выбита из колеи всем, что происходит. Но я отворачиваюсь от него, не желая устраивать перепалку на глазах Ольги, и опускаюсь в кресло, которое выбрала. Оно одиночное и никто меня не потревожит.
Я облегченно выдыхаю, когда Константинов делает шаг и занимает следующее кресло. Оно такое высокое, что даже его затылок не видно, а уж кожаную спинку я потерплю. Не буду думать, что за ней скрывается фигура самого ненавистного мужчины в моей жизни, и все будет прекрасно.
Черт!
Кресло оказывается на вращающейся ножке. Максим рывком поворачивается ко мне лицом и всем видом показывает, что собирается продолжить разговор. Почему со мной? Почему не с Ольгой, которая может рассказать ему о прекрасных премьерах московских театров.
— Прекращай, Светлана, — Константинов понижает голос, но от этого он становится только тверже, как каменная глыба падает. — Не стоит играть со мной, ты добьешься только своих слез. Я отвечаю давлением на давление, это как рефлекс… Я такой и не изменюсь. Мне нельзя выдвигать условия.
Ах вот в чем дело. Он готов носить на руках, увольнять неугодных мне помощниц, утирать слезы и даже признаться в своих грехах, но вот проявлять мне характер нельзя. Иначе стена и ледяной взгляд хозяина корпорации.
В следующую секунду Константинов наклоняется ко мне и кладет ладони на колени. Властно, жестко и с полным пониманием своего права. Я смотрю на его крепкие пальцы с резко очерченными костяшками, они сминают мое платье и знакомят с тягучим жаром мужской силы.
— Мне расслабиться и получать удовольствие? — я криво улыбаюсь, обнажая зубы.
Я хочу ударить его, но вместо этого поддаюсь слепой злости и обостряю. Кладу ладони на бедра и собираю ткань платья, тяну его вверх и выдергиваю из-под пальцев Константинова. Последняя преграда исчезает и его хозяйское прикосновение расцветает на моей коже. Бесстыдно и вызывающе цинично.
— Так? — я ловлю его взгляд и говорю с надтреснутым нажимом, все-таки я не привыкла играть в такие игры, но я научусь, если с ним нельзя по-другому. — Ты же сказал, что можешь дотрагиваться до меня. По контракту. Хорошо, трогай, если тебе так нужна послушная девочка.