Константинов разрезает воздух хищным взглядом. Синий оттенок крепчает и превращает его глаза в сгустки темной силы, порочной и обжигающей нутро неизвестностью. Я едва выдерживаю его напор. Но даю слабину и разочарованно выдыхаю, когда Максим не убирает руки после моих слов. Наоборот, он ведет пальцы выше. Медленно и испытывая мои границы.
Он разбивает первую, когда нажимает сильнее и обхватывает мои бедра так, словно хочет развести их в сторону, а вторую — когда край платья не останавливает его. Я и так задрала край, но ему мало, он уводит пальцы под ткань и учащает мой пульс. Злость, смущение и что-то еще, путающее мысли, обжигают внутренности и вырываются наружу яростной вспышкой!
— Ударь, тебе…
Я бью его по щеке одновременно с его словами, еще не осознавая их смысл. Хлесткий звук пощечины разлетается по салону самолета, а Константинов договаривает:
— … полегчает.
Он на мгновение прикрывает глаза, усмехаясь. Я же замираю и молча наблюдаю, как Константинов отрывает ладони от моего тела, перенося их на подлокотники моего кресла. Он по-прежнему близко и не двигается целую вечность, словно дает мне возможность повторить пощечину.
— Гарем, — он повторяет мое слово, качая головой, и встает с кресла. — Отличный заголовок для грязной статейки. Запомни на будущее, вдруг тоже захочешь меня шантажировать.
Максим отворачивается от меня и указывает бывшей жене на письменный стол.
— Ольга, — произносит он деловым тоном. — Что Цебоев хотел обсудить?
Он проходит к месту, где устроен своего рода небольшой кабинет. Полированный стол с высоким креслом и сиденье поменьше напротив. Максим садится и отодвигает планшет в сторону, чтобы не мешался, собирает пальцы в замок и небрежно бросает их на стол.
По эху высоких каблуков я понимаю, что Ольга направляется к нему. По-кошачьи плавно и грациозно. Агрессивно-резковатый аромат ее духов наплывает и окутывает плотным облаком всё пространство.
— Влад разрешил придти на эту встречу, — произносит Ольга, усаживаясь напротив бывшего мужа. — Он не задержится в следственном изоляторе, его юристы обещают на следующем заседании вернуть его домой.
— Рад за него. А по делу что?
— Он не собирается отступать от первоначального плана. Влад просил передать, что у него остались связи, а следственные изоляторы бывают пятизвездочными.
— Дай адрес, я пошлю ему корзину с фруктами.
— Ты зря шутишь, Макс, — в голосе Ольги вдруг прорываются человеческие интонации. — Цебоев в бешенстве, он ждал что угодно, но не обвинений в рейдерских захватах.
— Но он этим занимался. Как раз пять лет назад, когда я “бил” тебя.