— Так ты ее выбрал за сходство со мной? — я нажимаю уверенным голосом.
Хотя отчаянно сомневаюсь, что стоит заводить этот разговор, интуиция подсказывает, что лучше не соваться, пощадить себя и не лезть в чужую душу, которая уже не такая уж чужая. Кажется, я пропустила безопасную развилку, когда еще могла думать о Максиме только как о боссе.
— Из-за этого взял в жены?
— Пожалуй, — коротко бросает Константинов.
— “Пожалуй”, Максим? Это не ответ!
— Я испытал шок, когда впервые увидел ее. Издалека подумал, что это ты, а потом появилась шальная мысль, что вы сестры. Мои люди проверили ее биографию, ее родителей, все было чисто, но я все-таки заказал тест ДНК. Хотел знать наверняка.
— Что?
— Вы не сестры.
— Это я знаю, мою сестру зовут Лиза, а не Ольга, — я слепо делаю шаг к нему и непроизвольно начинаю говорить высоким противным голосом. — Какой еще тест? Я не сдавала никакие анализы.
— Диспансеризация в твоем университете. Ее провели по моему заказу.
Боже…
Я застываю.
— Ты шутишь, — я качаю головой, не веря, что он с такой легкостью и так давно управляет моей жизнью.
Контракт всего лишь формальность. И сколько всего я не знаю… Сколько раз он вмешивался в мою судьбу, используя власть огромных денег и играя в Бога?
— Для тебя все вокруг пешки? Да, Константинов? Можно делать что угодно, даже ломать судьбы! В крайнем случае всегда можно откупиться! Бросить деньги и забыть, что принес боль!
Я слышу, как он выпускает перекрученный воздух через сжатые губы.
— Сколько ты заплатил за меня? Я хочу знать! Сколько ты потратил на меня с семи лет?
Я делаю еще пару шагов на эмоциях и с трудом ловлю себя, чтобы не подойти к Константинову вплотную.
— Обернись, — я приказываю, срываясь. — Посмотри на меня, черт возьми!
Крепкий силуэт делает оборот. Максим поворачивается ко мне, но по его строгому лицу невозможно ничего прочитать. Кроме напряжения и странного эхо в синих глазах. Он смотрит на меня, и окутывает то ли холодом, то ли жаром. Я не могу разобрать, потому что чувствую, что мы можем сейчас наговорить друг другу ужасных грубостей ледяным тоном или, наоборот, выпустить огонь.
— Это не вопрос денег, — произносит Константинов, а у самого желваки ходят.
— Ты уверен? А в контракте прописана цена. Твои юристы честнее тебя, они не постеснялись назначить цену. Я стою сто тысяч в день…
У меня выступают слезы. Я резко смахиваю их, едва не царапая щеки, а потом шиплю на Максима, когда он шагает ко мне. Он правда думает, что может успокоить меня? Помочь? Он уже помог так, что я дрожу и кусаю щеки с внутренней стороны, чтобы не закричать прямо ему в лицо.