— Черт… А я, может, всё жду, кому удастся.
— Исправить тебя? Тебе самому не смешно?
— Нет, исправлять меня не надо, — он качает головой. — Но можно чуть подправить.
— Максим, — я веду плечами, пытаясь стряхнуть его пальцы или хотя бы найти им не столь волнующее место. — Пока что ты подправляешь мое платье.
— Мне вдруг стало плевать на этот ужин. Не хочу идти в толпу и разговаривать с чужими, — Константинов говорит другим тоном, без насмешки.
— А как же дела? Это не форум, но ты не просто так прилетел в Питер. Тебе явно нужно с кем-то переговорить в этой толпе, с тем же Красовским.
— Ты запомнила фамилию.
— Я всё запоминаю, это мое проклятье.
Максим щурит глаза, пытаясь понять укол это в его сторону или нет. Я качаю головой, чтобы он не мучился, и он отвечает мне тем же. Возвращает ладони на мои плечи, переставая выводить обжигающие восьмерки на моем теле.
— Мне по-прежнему плевать на Красовского. Давай возьмем машину и уедем?
— Что?
— Я прокачу тебя.
Он резко опускает ладонь и переплетает наши пальцы. Тянет в сторону, не давая опомниться и заражая юношеской легкостью. Когда мысли как импульсы, ты не раздумываешь, а отдаешься каждой идее или порыву. Самому потоку жизни, который порой знает лучше тебя, как надо поступить.
Я едва поспеваю за Константиновым, завидуя его спринтерским качествам и отсутствию каблуков заодно, но не противлюсь. Мне тоже отчаянно хочется покинуть этот высокомерный дом. Максим правильно назвал всех вокруг “чужими”, я уже научилась выдерживать их пристальные взгляды, но никогда не полюблю бывать под их прицелами.
Я другая.
Мне не нужно их одобрение или зависть, я не помню, где мой телефон и меня удивляет одна мысль, что богатство комнат надо фотографировать и выкладывать в Инстаграм.
Как удивляет презрение Валентины. У нее же всё есть, какое ей дело за что меня выбрал Максим? Да пусть хоть за красивые ножки, которые он может развести в любой момент. И пусть эти ножки раньше знали только дешевые колготки Omsa. Вот какая ей разница? Чего ей не хватает в жизни, что она считает выплескивание яда на незнакомку за сносное развлечение?
— Нет, нет, только не эта! — я жалобно вскрикиваю, когда понимаю, какую машину выбрал Максим.
Спортивный кабриолет рождает во мне страх клаустрофобии пополам с обычным страхом за жизнь. Он же тесный и умеет разгоняться до безумных скоростей. А еще старый! Ну раритетный, ладно.
— Мы не уцелеем, Макс, — упрямо верчу головой из стороны в сторону. — Тем более с твоим резким характером. Тебе нельзя подходить к спорткарам.
А Константинов столь же упрямо тянет дверцу и подхватывает меня на руки, после чего усаживает на пассажирское.