В понедельник снова вопит певица Ёлка о том, что нужно не падать духом. Я с ней соглашаюсь и бреду в душ. Сегодня встаю чуть пораньше, потому что придется идти пешком.
— Привет. Ну, что у тебя случилось? — спрашивает Гарик, когда мы встречаемся на станции возле ларька с шаурмой.
— Пойдем, купим билетики и по дороге всё расскажу, — я уже приготовил историю, теперь думаю, как её преподнести.
— Ага, ну пойдем. Давно уже не ездил на электричках, успел забыть, как это бывает увлекательно, — кивает Гарик.
Мы заходим на станцию, где хмурые люди хмуро покупают билеты у хмурых кассирш. Но это не все прелести станции. В это хмурое утро даже автоматы по продаже билетов хмурятся и пытаются смухлевать со сдачей. Мне не додали рубль. Мелочь, а неприятно.
— Ехал по проспекту Мира, и в это время какая-то старушка начала переходить дорогу. Не знаю, может ей жить надоело, может пенсию задержали, но в итоге она оказалась перед машиной. Как вывернул — до сих пор в душе не чую. Старушка в шоке, я в ступоре, «шевроле» в столбе. Вот так и застыли. А потом сработала подушка безопасности и я ещё по мордасам огреб. Сижу, ничего не понимаю, радуюсь солнышку. Пока приходил в себя — старушка успела смыться. Какие-то водители вытащили из машины. Приехали гайцы, всё оформили как несчастный случай, вроде как заснул за рулем. Пенсионерку так и не смогли найти. Как сквозь землю провалилась, — рассказываю я, когда мы останавливаемся на платформе и ждем электричку.
— Круто. Вот что значит — не везет. Братиш, может тебя сглазили? Тебе бы в церковь сходить, покаяться в грехах, свечку поставить. Кому-нибудь, там икон полно, у бабушки-продавщицы и спросишь.
— Какой продавщицы?
— У той, которая свечками, иконками и прочей атрибутикой торгует. Она всё расскажет: и как молиться, и кому, и сколько раз. Ты главное побольше свечей возьми, чтобы наверняка.
— Чтобы перед каждой иконой поставить? — улыбаюсь я.
Вдалеке показывается фонарь электрички. Словно сказочная одноглазая сороконожка она вытягивается из-за поворота. Синее брюхо стелется над землей, под ним виднеются ножки-колеса. Утренний сумрак добавляет сказочности и мистичности этому существу.
— А ты зря смеешься. Там же, как в казино — ставишь на все номера и один да выиграет. Правда, в казино одна ставка всё равно теряется. С каждым розыгрышем игрок что-то да теряет, а не только выигрывает.
— Вот ты чудак человек — вздумал церковь и казино сравнивать, — я чуть ли не вздрагиваю, когда Гарик говорит о розыгрыше. Надеюсь, что это только совпадение.
— Я реалист. Как говорил мой знакомый о бюрократии: «Чем больше бумаги, тем чище задница». Так вот, чем больше свечей, тем больше шанс, что тебя поймут и пгростят, — Гарик пытается спародировать грассирование Миши Галустяна из «Нашей Раши».