— Валентина уше слышала эту историю несколько рас. Мы с друком Оскари влюпились в одну девушку и толко топивались её внимания. Однако она люпила нас опоих и не мокла выпрать никоко из нас, чтопы не опитеть друкоко. Токта мы пыли молотые и корячие — мы решили соревноваться на оленьих упряшках. Я почти попетил, кокта мой олень сломал ноку. Оставалось каких-то пара сотен метров, но Всевышний решил иначе. Оскари повесло в люпви и Мартшаана вышла са неко. Но я всё равно рат, веть я встретил Валентину, — он тянется к жене и целует её в щеку.
Сквозь его акцент я разбираю, что два друга влюбились в одну девушку и устроили соревнование на оленьих упряжках. И Илмари не повезло с оленем. Зато повезло Оскари.
— Может, как раз к ним мы и едем. Мы выиграли поездку в коттедж «Медведь», — хвастаюсь я мужчине.
Мимо проходит стюардесса и просит мужчину посидеть прямо. До тех пор, пока мы не наберем высоту. Но как только она отходит в сторону, как он тут же поворачивается к нам и подмигивает.
— Путете у них, перетавайте привет от Илмари и Валентины Йохансон. На Новый кот мы к ним опязательно приетем, — улыбается мужчина.
— Илмари, ну перестань досаждать людям. Извините, пожалуйста, — к нам снова поворачивается женщина. — Мой муж боится летать и за болтовней скрывает свой страх.
— Я тоже немного побаиваюсь, — признаюсь я из мужской солидарности.
Мужчина снова подмигивает, показывает оттопыренный большой палец и отворачивается. Я украдкой смотрю на Оксану. С неё можно рисовать картину — задумчивый взгляд устремлен в иллюминатор, одна рука подпирает щеку, грудь равномерно вздымается.
Эх, если бы сейчас какой-нибудь террорист вскочил посреди салона и поднял вверх руку с пистолетом, то я бы не раздумывая, бросился бы на него. Совершил бы героический поступок. Или в борту образовалась пробоина, и я бы заткнул её своим телом. Понимаю, что это бред и меня бы высосало давлением, как косточку из вишни в руках младенца, но помечтать-то можно. Я даже готов встать сейчас и станцевать «Цыганочку», лишь бы она обратила на меня внимание. Но каким идиотом я буду выглядеть в её глазах?
— Я всегда взлетала и думала — а что будет, если самолет начнет разваливаться? — тихонько спрашивает Оксана.
Непонятно — она или у меня спрашивает, или же разговаривает сама с собой?
— Может, поговорим об этом на земле?
— Да-да, ты прав, не дело об этом говорить в воздухе. Нельзя привлекать несчастье, — кивает Оксана.
Я знаю, что несчастие ждет нас на земле, но не подаю вида, а глубокомысленно поджимаю губы.
Полет проходит успешно. Меня даже ни разу не стошнило. Мы с Оксаной несколько раз порываемся обсудить рабочие моменты, но потом кто-то один вспоминает, что мы на отдыхе и обрывает разговор.