* * *
Но и Мод тем временем не дремал.
Купив видеокамеру, он решил взять «интервью» у дочери.
Оставаясь за кадром, он задавал ей вопросы, не повышая голоса и не подсказывая ответы, совершенно беспристрастно, словно речь шла о простом походе в детский садик.
Он опрашивал её несколько раз, в разных местах и в разное время.
Это «кино» было явно любительским, на что указывали многие признаки: не всегда правильно выбранное освещение, шумы за окном и иногда дрожащая рука оператора.
А девочка, чуть ли не играючи, рассказывала где в это время была мама, кто из этих дядек был тогда в номере, и как с неё снимали трусики: иногда ласково стягивая, а иногда грубо срывая.
Инга подробно описывала, чем отличался «сисалас» «дяди Конрада» от такой же штучки «дяди Александра».
Затем они шли в город, и Инга показывала, в каких гостиницах проходили эти «свидания».
Мод раскладывал перед ней десятки фотографий различных мужчин, а Инга уверенно выбирала из них одни и те же изображения:
— Это дядя Конрад, а это дядя Александр.
— А есть ли здесь «Седой»?
— Нет!
Мод даже принёс откуда-то чучело, которое использует полиция в подобных случаях.
Инга наглядно показывала папе, в какой позе любил находиться тот или иной «дядя», и что они от неё тогда требовали.
Даже сам инспектор Петерсен, весьма хладнокровный и терпеливый, вряд ли смог бы спокойно такое слушать, если бы речь шла о его дочери, а это снимал Мод, с его диким темпераментом!
* * *
Мод сделал на компакт-дисках более сотни копий этой записи, и через несколько дней их получили все, кто хоть каким-то образом мог сдвинуть весь этот процесс с мёртвой точки: и Инспекция по защите прав несовершеннолетних, и прокуратура, и все другие официальные инстанции.
Получили их и все телевизионные каналы, радиостанции и редакции ведущих газет, почти все парламентарии и канцелярия «Первого Лица Государства».
Заодно он разослал их и во все посольства и консульства тех стран, которые имели здесь свои резиденции.
А ещё через пару дней Мод разместил их в интернете с субтитрами на английском языке.
Лицо девочки закрывала прямоугольная маска, как это часто делается при даче свидетелями «конфиденциальных» показаний.
В сопроводительных письмах Мод называл конкретные имена чиновников и наименования всех инстанций, куда он обращался, и зачитывал их отписки и отказы.
В их числе было и «Первое Лицо Государства», которому Мод Расмуссен направил целых семь прошений.
Этот ролик просмотрели тысячи людей со всего света, и их вердикт был единодушным:
«Мамашу — на виселицу, прокуроров — на кол!»