Чернобыль в нашей памяти (Адерихин) - страница 42

Я прослужил в Чернобыле три месяца. Перед отъездом мне выплатили три моих зарплаты. Когда вернулся — ещё две…

Замполит Владимир Зеленков об «умерших» электронных часах и прибалтийских «партизанах»

— В апреле 1986 года я служил замполитом, заместителем командира гвардейского отдельного сапёрного батальона по политической части. Мы дислоцировались на Дальнем Востоке. Когда появились первые сообщения об аварии на Чернобыльской атомной станции, среди личного состава пошли разговоры, что эта авария — чуть ли не вторая Хиросима. Информации было мало, а вот слухов.

С Дальнего Востока меня перевели в Калининградскую область, в город Светлогорск. А в августе 1989 года я получил телеграмму, подписанную Председателем Совета министров СССР Владимиром Рыжковым. Мне приказывали срочно прибыть в город Чернобыль по указанному в телеграмме адресу.

Подразделение, в котором я в Чернобыле служил замполитом, насчитывало 800 человек. Солдат срочной службы у нас не было, все — «партизаны», мужики, призванные из запаса из Прибалтики. Русские, литовцы, латыши, эстонцы и другие национальности. Наша часть располагалась в восьми километрах от самой станции. Сразу по прибытии мне выдали накопитель — прибор, показывающий сколько радиации ты набрал.

Первое впечатление первого дня: утром встал — ощущение приторно сладкого во рту и сильная жажда. Такие ощущения были практически у всех.

Мы располагались в деревне, где в одном из домов когда-то останавливался Батька Махно. Вот такая история. Я ничуть не преувеличиваю, но там была клубника, каждая ягода размером с кулак. А ещё картошка, один клубень которой с трудом входил в ведро. И никаких пчёл, никаких птиц.

Деревни стояли брошенные. У нас в такой деревне жил дед. Ему уже за восемьдесят было. Некуда ему ехать. Никого у человека не было: ни родственников, ни друзей. Он к нам приходил за продуктами. Так и жил.

С продуктами у нас всё было в порядке. Спецпитание, жаловаться не на что. А минеральную воду вообще КАМАЗами привозили, хоть залейся.

Было ли страшно? Да, конечно. Её же, эту заразу — радиацию не видно. Всё вроде, как всегда. У меня были электронные часы, из Афганистана привезли. В Чернобыле они «умерли» моментально. Просто дисплей стал белым, и всё.

Когда на станции выбрасывалось очередное радиоактивное облако, его сопровождал вертолёт. Он «вёл» облако, пока оно не оседало. Поэтому мы всегда знали, на какой населённый пункт это самое радиоактивное облако «село». Тогда мы входили в эту деревню, снимали грунт и кровли домов. Снятый мусор укладывали в специальные пакеты, а их, в свою очередь, хоронили в могильниках. Объём снятого грунта зависел от размеров облака, от ветра и так далее. Иногда приходилось снимать сто квадратных метров грунта, иногда — полкилометра.