В кабинет один за другим вошли все наши розыскники. Мы поздоровались и расселись по своим местам. Светловский помянул недобрым словом Белого, снова посетовал на его «везучесть». Упомянул о бросившемся в погоню милиционере, но о разговоре у ночного костра умолчал. Выслушав подчиненных, он дал им те же задания: Скворцов и Гудилин поехали на станцию, искать выходы на «вагонных» мошенников, Карпин и Щербинин отправились на базар, выявлять продавцов антиквариата из имения Заградского, чтобы через них выйти на притон бандитов. Меня он оставил в кабинете.
– Пока я буду у Маркина, попробуй отыскать в картотеке карточку Большого, – сказал он мне, затушив папиросу. – Может, есть его адресок. Мы могли бы тогда выйти на его родных, соседей.
В его отсутствие я сначала ознакомился с ночными сводками. Темное время суток в городе и его окрестностях прошло на редкость спокойно, если не считать проведенную нами акцию в доме помзаввсеобуча Лаврова и неудачную попытку ограбления: сторожившая дом собака не только покусала грабителя, но и стащила с него штаны.
Вернувшись в кабинет, Светловский с довольным видом проговорил:
– Вызнал все, что нужно!.. Начальник Финотдела пояснил, что Нил Дмитриевич Переверзев является заведующим небольшим лесным складом, что на Переслановской. Его заместитель – Мартын Гаврилович Левицкий. Любопытно, что этот Мартын состоял в партии эсэров, но вышел из нее по политическим убеждениям. С месяц назад Переверзев угодил в госпиталь с сердечным приступом. Сегодня после завтрака выписывается… Поспешим-ка в лечебное заведение, Данила, что-то меня одолевают дурные предчувствия!
Мы вышли из здания и пешком прошли по Базарной до бывшего дома купца Замошникова, где с некоторых пор располагался местный госпиталь. Не успел Светловский в приемной рта открыть, как на него набросилась дежурная врачиха, женщина лет сорока пяти с двойным подбородком и пухлыми ручками в перстнях.
– Да куда ж вас несет с утра, ироды?! Больной Переверзев еще ото сна, как следует, не отошел, а вы к нему так и лезете!
– Что, у него уже кто-то был?
– Спрашиваете!.. Говорю настырному гражданину, к больным по утрам ходить нельзя, только передачи принимаем! А он пристал, как репей: «Уезжаю из города с минуту на минуту, дозвольте повидаться с братом». Пустила, уговорил, окаянный! А вам что за нужда, тоже, поди, уезжаете?
Светловский достал удостоверение и сунул ей в лицо.
– Где Переверзев?.. Ну!
У врачихи пропал дар речи.
– Из-извините, тов-товарищ! – обронила она, хлопая накрашенными ресницами. – Прямо по коридору последняя дверь направо. Он там один, двух его соседей вчера выписали.