– В нашей работе всякое бывает, пригодится, – подержал его матрос. – При себе я всегда ношу офицерский кортик.
– А трофейный браунинг положим cюда, – сказал Светловский, укладывая компактное оружие с резинкой на верхнюю полку несгораемого шкафа.
В кабинет, на нашу удачу, заглянул судебный медик Журкин, небольшого росточка старичок с бородкой клинышком и в пенсне. На нем были летний пиджак светло-голубого оттенка, такого же цвета жилетка, широкий батистовый галстук, короткие брюки и начищенные до блеска штиблеты.
– Как ваш бок, Григорий Иваныч? – осведомился он у моего начальника. – Надеюсь, не очень беспокоит?
– Благодаря вашим заботам, совсем не болит, дорогой Порфирий Маркович.
– И все же давайте-ка посмотрим!
Светловский разоблачился, обнажив стройный мускулистый торс. На левом боку виднелся свежий розовый рубец. Врач оглядел его, осторожно ощупал.
– В самом деле, причин для беспокойства нет. Поздравляю!.. Ну, в каково здоровье нашего матроса-балтийца?
– Что со мной сделается? – улыбнулся Скворцов. – Со здоровьем полный ажур!
Медик крякнул и поправил пенсне.
– Погодите, Григорий Иваныч, а что это вы все прикладываете платочек к шее?
– Ерунда, всего лишь царапина.
Старичок, приоткрыв рот, мельком взглянул на ранение, в то время как Светловский указал на меня пальцем.
– Порфирий Маркович, тут наш новый сотрудник попал в передрягу. Не могли бы вы взглянуть на его повреждение?
– Отчего, нет?
Пропахший лекарствами старичок подошел ко мне, близоруко сощурился и внимательно осмотрел рассечение. Потом достал из своего потертого старого саквояжа молоточек и заставил меня отследить глазами, не поворачивая головы, движение медицинского инструмента.
– Сотрясения нет и в помине, – заявил он авторитетным тоном, укладывая молоточек обратно в саквояж. – Сшивать рану не имеет смысла, заживет без всякой хирургии. Это хорошо, молодой человек, что на рассечение был во время нанесен заживляющий раствор. Вот вам для продолжения успешного лечения препарат, известный в народе как «зеленка». Григорий Иваныч, смажьте ею вашу царапину во избежание заражения. Пользуйтесь на здоровье, милостивые государи!
И он поставил на стол маленький пузырек с зеленоватой жидкостью. После его ухода я спросил у Светловского, указывая глазами на его бок:
– Григорий Иваныч, кто же это вас полоснул?
Cветловский подошел к раскрытому окну и поглядел на Троицкую площадь.
– Один подлый бандюга расписался. Гвидон его кличка. Он уже покойник! Убит две недели назад в разборке со своими же. Он был главарем «монастырских». Меченый и его брат Плешивый из этой шайки… В городе есть еще «синие», шайка малочисленная, но ударная – мастаки брать кассы и чистить сейфы. Еще до революции занимались этим делом. Разные одиночки и залетные не в счет, кроме, может быть, «пустырника». Этот упырь двух человек прикончил, а трупы в мешках на пустырь свез… До поры, до времени бандиты нас, фактически, не беспокоили. Пробавлялись мелкими кражами в домах, жульничеством, воровством на базарах. Но последние дни как с цепи сорвались! Обчистили самочинкой дома двух бывших купцов, взломали два склада с провизией, сегодня трижды завязывали с милиционерами и чекистами перестрелки на улицах города, при тебе, Данила, попытались ограбить народный музей!