Я не знаю подробностей, но после той ночи Роман получил травму колена. Он также ошивался в квартире моего сводного брата, после того, как родители выгнали его. В принципе, они наказали его за то, что тот не смог стать большой звездой колледжа из-за полученной им травмы. И да, у моего сводного брата — у этого испорченного старшеклассника — была собственная квартира.
В любом случае, я понятия не имею, из-за чего он на меня злится. Неужели у него настолько раздуто эго, что его оскорбил тот факт, что не узнала его сразу? Не то чтобы я часто захаживала к Андерсону, если не считать того времени, когда была в стельку пьяной или под кайфом, чтобы осознавать свои действия.
Я ходила к маме только тогда, когда она настаивала на этом, что было чаще, чем мне хотелось бы.
Чаще все же оставалась с отцом и тусовалась со своими непопулярными друзьями. Я даже толком не разговаривала с Романом. Черт, даже не встречала его, если не считать нескольких раз, когда натыкалась на него в школьных коридорах.
Вздохнув, я переворачиваюсь в постели и смотрю на потолок, отодвигая выпускной альбом. Эта неделя была ужасной, и это только начало.
О, и кстати... опасность мальчишеских трусов в том и состоит, что не всегда понимаешь, когда напялила их задом наперед, как в моем сегодняшнем случае. А узнала я об этом только по возвращении. Вместо слова «Выход» на моей заднице, все видели там красующуюся надпись: «По одному за раз».
Просто прекрасно.
Я покупаю нижнее белье для взрослых, которое делает меня похожей на шлюшку, предпочитающую анал. То есть, это уже само по себе кажется смешным.
Моя внутренний голос затыкается, и в следующую секунду, когда в ванной загорается свет, я уже на ногах — подкрадываюсь к щелке в двери с моей стороны.
Лидия и Хенли все еще в баре, а я здесь одна. Судя по тишине по ту сторону двери, когда раздается шум льющейся воды, он тоже один. У меня есть вопросы и мне нужны ответы.
Я тихо подхожу к двери и, затаив дыхание, открываю ее, радуясь, что он не потрудился запереть ее.
О... бог ты мой... ой-ой.
Обнаженная, загорелая, невероятно твердая плоть оказывается передо мной, когда Роман бросает полотенце на стойку, а я продолжаю пялиться, как припадочная, и мышцы его офигенной задницы перекатываются, пока он направляется обратно в душ. Он открывает дверь в кабинку, входит, и смотрю на его задницу, задаваясь вопросом, заметит ли он, что я подсматриваю через щель в двери, если невзначай обернется.
К сожалению, непрошеный, смущающе громкий стон вылетает из моего рта как раз тогда, когда он наклоняется. В следующую секунду его тело каменеет, он оборачивается и выпрямляется, резко поворачивая голову в моем направлении.