– Я попытаюсь замять это дело. Мы найдем ее.
Я вздрогнул, устраиваясь поудобнее на сидение, чернота туманила зрение.
– Если не успеем к завтрашнему докладу прессе... – я замолк.
Адриан предупреждающе качнул головой.
– Тогда что? – спросил Джозеф.
– Тогда сделаем огласку, – рявкнул я. Расскажем всем моим врагам, что у меня есть кое-что, что я отчаянно хочу вернуть. Даже если это означает показать всем мою слабость.
Джозеф молчал. Я отстранил телефон, проверяя, не прервался ли звонок, а потом снова поднес его к уху.
– Ты меня слышал? – прорычал я.
– Это все равно что поставить мишень на твои слабости.
Сердце колотилось быстро и яростно.
– Прямо сейчас мне нужно разыскать свою мишень. Сделай это.
– Конечно, – со вздохом ответил он.
Мы попрощались, и я провалился в туман, в котором пребывал до самого аэропорта. Адриан продолжал получать звонки и выкрикивать приказы. Мой телефон несколько раз вибрировал от сообщений, посланных Бэзилом. В конце концов, он прислал мне фотографию двух очень напуганных людей, но живых. Я поднял телефон и показал Талии, тут же услышав ее облегченный всхлип.
С Мэлоди и Стэфано все было в порядке.
Смартфон вдруг выскользнул из рук и упал на пол. Талия тут же подняла его и снова вложила в мою ладонь. У нее были такие теплые руки.
– Костас, – взволнованно воскликнула она. – У тебя рука просто ледяная, – Талия провела ладонью по моей щеке. – Да что с тобой? Ты ранен?
– Его подстрелили, – отозвался Адриан. – Словил пулю на улице, но не знаю, что у него с рукой.
– Нож, – прошипел я.
Талия практически забралась на консоль, чтобы посмотреть на меня. Адриан, тем временем, припарковался в аэропорту и вышел из машины.
– Ты весь в крови, – прошептала она. – И такой бледный.
– Все будет хорошо, – пробормотал я.
– Мы должны отвезти тебя в больницу.
– К черту больницу, – прорычал я. – Там меня задержат, а мне нужно искать Зои.
Она встревожено поджала губы.
– Я хочу ее вернуть так же сильно, как и ты, но мы не можем искать Зои, пока ты умираешь у меня на руках. Ты нужен мне, – слезы покатились по ее щекам, а подбородок задрожал.
– Но Зои... – выдохнул я.
– Арис никогда не обижал ее и не был жесток, – отозвалась Талия, хотя я слышал сомнение в ее голосе. – Он по-прежнему считает Зои своей дочерью. Мы должны верить, что с ней все будет хорошо.
Я закрыл глаза, вдруг почувствовав невероятную усталость.
– Прости, что подвел тебя.
Талия громко разрыдалась, а потом ударила меня по щеке, заставив открыть глаза.
– Не смей, мать твою, брать на себя вину за то, что сделал твой брат. Ты только и делаешь, что пытаешься нас защитить.