— Эй, смотри куда прешь! — возмущенно пробасил какой-то тип и толкнул Лизу в плечо.
Девушка охнула и едва не упала. А страхи подступили еще ближе, сдавили до боли горло, заставляя чувствовать себя беззащитной, и лишая последних крох самоконтроля. Лизе вдруг захотелось расплакаться. Плюхнуться прямо на землю и рыдать, пока слёзы не растворят противный комок в горле. И чтобы люди отшатывались от нее, как от больной или прокаженной. Чтобы они все оставили её в покое!
Хотя бы на минуточку…
— Ты так потеряешься, пойдем.
Кузнецова оторопело посмотрела на стоящего перед ней Диму, а затем вспомнила все красноречивые высказыванья Булкиной на его счет, и разрыдаться захотелось еще горше. Наверное, что-то такое отразилось у неё на лице, потому как в следующую секунду парень молча ухватил её за руку и повел за собой. К сцене.
Все эмоции разом притупились. Ни навязчивого страха, ни отчаянной паники. Только широкая спина обтянутая белой футболкой перед глазами и ощущение своей руки в его ладони. Крепкой, надёжной, за которую отчаянно хотелось цепляться и не отпускать. Никогда.
Лиза немного вздрогнула от последней мысли. Такой пугающе правильной та оказалась. Дима в ответ на её трепет обернулся. Взглянул сначала обеспокоенно, а потом таким презрением окатил, что Кузнецова стушевалась и попробовала высвободить кисть. Однако парень не позволил, лишь упрямо сжал её ладонь и пошел дальше.
Так они и добрались до ограждения перед пустующей сценой, в оцеплении охраны по периметру. Чудо-юдо мгновенно её отпустил и отошёл на пару шагов, уставившись в экран мобильника. А Лиза всё смотрела на него не в силах оторвать взгляд.
В голове у неё крутилось множество вопросов, которые она не осмеливалась задать парню. Какое отношение он имеет к «Меридианам»? Как давно он знает Катю? Та сказала, что Дима Краснов — Лизка даже фамилии его не знала! — её друг детства. А ведь именно с ним Сватова иногда разговаривала по телефону! Кузнецова порой слышала, как подруга то грозно, а то с небывалой нежностью произносила фамилию Чуда-юда.
«Неужели, между ними что-то есть?» — кисло подумала она, однако развить свою мысль так и не успела…
— Я не кумир. Я — человек! — неожиданно раздалось где-то позади. Фраза звучала гулко, немного искаженно, будто сквозь громкоговоритель.
— Я не кумир. Я — человек! — вновь прозвучало, словно призыв к чему-то.
Кто-то, как и Лиза, недоуменно оглядывался. Некоторые подхватывали сказанное и выкрикивали снова и снова. По толпе тут же пронесся гормон, отдаленно проходивший на песню. Но из-за разлада в созвучии Кузнецова не смогла разобрать слов.