— Ладно, не ной. Сейчас поедем, — сдалась Мила. Она подозвала официанта, попросив того пригласить к их столику менеджера. — Вот только парочкой словечек кое с кем перекинусь и поедем.
— И что ты опять задумала? М? — остро глядя на нее, осуждающе протянула Леська. — Ты же ничего такого не выкинешь, правда?
— Он её любит, — уперевшись взглядом в лакированную поверхность стола, глухо ответила Мила.
— И что? Женится-то Серебров на тебе! Как ты и хотела, да?
— Ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь! — оборвала её Леся. — То, чем ты занимаешься — эти частные детективы, слежка, эта, мать его, мнимая беременность! Бессмысленно! Насильно мил не будешь, Лукьянова! Избавишься от этой, — девушка указала рукой на центральную клетку. — Так он через месяц найдет себе другую! А потом ещё одну. И ещё. И что? Так всю жизнь выслеживать будешь? Да ты же рехнешься, Мил!
— А я уже и так рехнулась, Лесечка! — широко усмехнулась в ответ девушка. И, не снимая с лица натянутой усмешки, повернулась к подошедшему менеджеру. — Спасибо, что смогли выделить для нас время, — она посмотрела на бейджик на груди мужчины и с придыханием произнесла: — Денис Анатолиевич.
Леся у нее за спиной насмешливо фыркнула. Но Милане, как никогда, было плевать на мнение подруги. Той её не понять. Леська любит и любима. Муж её целых два года добивался! И добился.
Значит и Мила добьется. Пусть и методы у неё немного жестковаты.
И всяким там Катям она своего Стаса отдавать не планирует. Серебров только её. Так было и так будет. Всегда.
— Чем могу быть полезен, Милана Владимировна? — откуда-то прознал её имя по батюшке менеджер, превратив на миг её искусственную улыбку в настоящую. Это хорошо, что он знает, с чьей дочерью разговаривает. Значит, он так же хорошо знает и то, что таким как она не принято отказывать.
Очередная холодная капля скатилась с мокрых волос и впиталась в хоккейный реглан. Лиза поежилась и спрятала ладони в длинных рукавах мужской кофты, стараясь не обращать внимания на пронизывающий ветер и дождь, которые, несмотря на защитный козырек, умудрялись доставать её даже здесь — на крыльце пятиэтажной сталинки.
— Сейчас-сейчас, потерпи секундочку, — упрашивал Дима, в четвертый раз перетряхивая спортивную сумку. С волос парня тоже капала вода, а белая футболка просвечивала и липла к телу. Но он будто бы и не замечал этого, а вот Кузнецова замечала. Как и бушующую в метре от них грозу, и закрытую наглухо дверь, из-за которой в последние десять минут так никто и не показался. И не удивительно. Наверняка все нормальные люди в такую погоду дома сидят. А им, ненормальным, и посидеть негде.