— Иди ты к черту, Краснов! Котись к своей мечте! Благословляю! — я все-таки всхлипнула, и слезы заструились по лицу вместе с дождем.
Ладонь, что до этого тянулась ко мне в приглашающем жесте, сжалась в кулак:
— Только с тобой.
— Значит, теперь я тебе нужна? Стало жалко несчастную девочку, да?!
— Посылай меня хоть в ад, Сватова. Не уйду, — он упрямо скрестил руки на груди.
— Да что ты?! Не уйдешь?! — уголки губ дрогнули в слабой улыбке, несмотря на слезы. — Ты всегда уходил, Паш! Всегда выбирал свою дебильную музыку!
— Теперь я выбираю тебя! — парень попытался приблизиться, но я в который раз увеличила расстояние между нами.
— Какая честь! — с губ сорвался нервный смешок, и я до боли сжала кулаки, чтобы только не врезать этому придурку. — Удобно, знаешь ли, сначала разрушить мою жизнь, а потом прикинуться супергероем.
Черные брови взлетели вверх, а в серых глазах блеснула боль:
— Кэти, я не думал, что…
— Ты никогда не думаешь, Краснов! Всё у тебя случайно. Тогда, с Вовкой, ведь тоже не думал? Или хочешь сказать, что не ты виноват?! — этим вопросом я окончательно рушила все, что было между нами, используя самое сокровенное била по больному.
Но ведь он тоже ударил…убил.
Нет, мы убили.
— Если зайдешь внутрь — я уйду.
— Слово? — я недоверчиво посмотрела на парня.
— Слово, — кивнул он.
— Хорошо, — скрепя сердце согласилась, в больницу заходить по-прежнему не хотелось, но это лучше чем терпеть его присутствие и понимать, что все могло сложиться иначе.
Я развернулась и направилась к пятиэтажному зданию из серого кирпича.
«Десять процентов из ста», — прозвучал в голове голос хирурга.
Где-то там моему отцу сейчас спасали жизнь…
— Кэти! — Я по привычке обернулась. — Мне действительно жаль…
Взгляд еще раз прошелся по его мокрой одежде, влажным волосам, родному лицу со следами воды, которые так походили на слезы, и остановился на виноватых глазах. Чертово сердце в ответ болезненно дернулось, подстрекая вернуться к нему. Нырнуть в объятия. Прижаться к теплой груди…Как раньше.
Да, его объятия всегда исцеляли меня, но я больше не желала исцеляться:
— Твоя жалость ничего не изменит, Краснов. На похороны можешь не приходить. И вообще, никогда не приходи. С этого момента мы друг для друга никто.
***
Наше время…
Сиденье подо мной вздрогнуло, посылая импульс телу, и я резко распахнула веки, с паникой осматривая салон автомобиля.
— Сон, — с облегчением выдохнула я, стоило осознать реальность.
— Загоняла ты себя, Катька, — Инга, которая устроилась вместе со мной на заднем сидении машины, неодобрительно покачала головой. — Кошмар, да? — девушка коснулась моей щеки, стирая соленую влагу.