Тем временем разговор на крыльце набирал обороты. Лукьянова прислушалась и, сдерживая новый приступ смеха, зажала рот ладонью. Парочка выясняла отношения. Банальщина! Забавляясь, девушка притихла, пытаясь вникнуть в суть чужих страстей. Однако ей быстро наскучило, и она решила «явить себя»…
Вышло эффектно. Но когда она достала пистолет, получилось еще эффектней.
Чего только стоили перекошенные лица парня и девицы! Они боялись. Мила чувствовала их страх всем нутром и упивалась им. Честно сказать, она никогда не понимала отцовскую страсть к охоте. Ей часто становилось жаль невинных животных, которые вынуждены были расставаться с жизнью в угоду кому-то. Однако теперь Милана поняла…
— А Стас был прав, — неожиданно-звонко произнесла девчонка, шагнув вперед. — Ты и вправду поехавшая. Я бы тоже от такой сбежала.
— Что ты несешь, дрянь? — Лукьянова дернулась, но быстро собралась и поудобней перехватила вороненый «Глок».
— Знаешь, он мне много чего о тебе рассказывал, — будто не слыша её, продолжала болтать та. — Про твои вечные измены, ваши ссоры и про то, как ты решила женить его на себе, заявив, что ждешь ребенка. Кстати, вижу, Стас и тут не соврал. Ты и вправду не беременна, — девица насмешливо посмотрела на Милин живот. И это стало последней каплей…
Лишь на мгновение, когда она встретилась с серыми глазами парня, её рука дрогнула, но рефлекс выработанный годами не подвел и палец уверенно нажал на курок, заставляя пулю исполнить свое жуткое предназначение.
Однако Катерине Сватовой в очередной раз везло. Мальчишка сообразил и в последний момент оттолкнул её, подставляясь под пулю.
Время приостановилось, стало тягучим, словно вязкий кисель. Затаив дыхание, Лукьянова наблюдала, как, коротко вскрикнув, парень оседает наземь. Как шок в девичьем взгляде сменяется паникой. И как медленно рассеивается дымок над отцовским «Глоком». Будто во сне… Она вдруг очень захотела, чтобы происходящее оказалось сном. Страшным кошмаром, который обязательно развеется поутру.
— Помогите! На помощь! Кто-нибудь…
Душераздирающий крик девчонки моментально отрезвил. Мила испуганно икнула, во все глаза разглядывая мальчишку, что сломанной куклой лежал на холодном бетоне. На его белой худи быстро распускался алый цветок. Как те маки в её свадебном букете…
В ушах зашумело, а к горлу подкатил тошнотворный комок. Милана крепко зажмурилась, пытаясь стереть из сознания пугающую картинку. Но посторонние громкие рыдания мешали забыться.
— Заткнись! — отчаявшись, заорала она, но так и осталась не услышанной.
Девица, не замечая никого вокруг, баюкала голову парня на коленях и завывала словно волчица. Истошно, тягостно. Совершенно невыносимо.