На этом модель Беннета с его межкультурной чуткостью была позабыта, а все мысли вновь устремились к моей проблеме номер один — Стасу Сереброву.
Говорила мне бабушка: «Врать плохо и чревато — может сбыться». Но кто ж знал, что сбудется именно тот бред, которым я вчера весь вечер пичкала Краснова?!
«Лучше бы навешала ему, как случайно нашла чемодан с миллионом долларов», — хмуро подумала я, в очередной раз поймав на себе заинтересованные взгляды однокурсников. Конечно! Они же с девушкой царька всея альма-матер в одной аудитории имеют честь восседать!
Сегодня был очень поучительный день, кроме того, что лгать плохо, я уразумела еще одну истину: человеческая тупость, особенно в массовых проявлениях, штука очень опасная. Иначе как объяснить тот факт, что одна несчастная фотка в инсте, где Серебров слюнявит мою щеку, могла обернуться вот этим?!
— Постой, поэтому ты от нас скрывала? Боялась задеть мои чувства? — Лизка чуть ли слезу не пустила, умилившись своим фантазиям.
— Так-так-так, — подхватила Маринка, — сколько же вы вместе? Слышь, Кать, может, вся эта твоя работа выдумка, а на самом деле ты ночи у Стасика проводишь?
Кузнецова от такого предположения ахнула, а я набрала в грудь побольше воздуха, собираясь в десятый раз доказывать, что между мной и мажоришкой ничего нет, не было и не будет.
— Да сколько можно… — моя гневная речь, была прервана, слаженным вздохом со стороны всей аудитории.
— Екатерина Сватова, — строго произнес преподаватель.
«Ну всё, сейчас влетит», — оборачивалась я осторожно, мысленно прокручивая извинения за наше безалаберное поведение и слегка недоумевая почему препод назвал только моё имя. Поэтому не сразу поняла, что за огромным букетом с двумя ножками, который стоял рядом с преподавателем, скрывается человек.
— Да? — все так же осторожничая, откликнулась я, предчувствуя очередную подставу. И совершенно не зря: огромный букетище двинулся прямо на меня собирая по пути восхищенные взгляды и возбужденные перешептывания однокурсников. С каждым его шагом по аудитории разносился одуряющий запах пионов, сирени и тюльпанов.
Моих любимых цветов…
«Ты попал, Краснов», — быстро вычислила виновника сего беспредела.
— Куда? — хмуро спросили из-за клумбы, остановившись напротив нас.
— Сюда давайте, — первой среагировала Кузнецова, споро очистив пустующую заднюю парту от наших сумок.
Но на этом подарки судьбы не закончились… Когда курьер покинул аудиторию, а Лизка с Маринкой нагло стащили записку, что прилагалась к букету, преподаватель, который все это время молча наблюдал за нами, ожил: