— На плечах? — нарушила мои мысленные метания между пирожком и бутербродом Булкина. — Или спине? — видимо информация о тату Сереброва была для нее жизненно необходимой, иначе как объяснить такой повышенный интерес?
— Точно нет, — возразила Кузнецова. — Он после матчей постоянно без майки щеголяет. Всё, что выше пояса и ниже колен — чисто, — последняя фраза заставила подруг присмиреть и ненадолго умолкнуть. Нам даже удалось спокойно расплатиться за обед и занять столик.
Но спокойствие оказалось недолгим…
— Кать, — начали девчонки одновременно, однако инициативу опять перехватила Булкина: — Неужели вороны у Сереброва набиты…там?
Пока я раздумывала, что это за таинственное «там» и где оно у мажоришки находится, в наш диалог наглым образом вмешались:
— Ай-ай-ай… Девушки, а вас разве не учили, что сплетничать — нехорошо?
Кофе в руке дрогнул, но устоял, а пирожок… мой вкусный румяный пирожок! Шлепнулся прямо под ноги Сереброву.
***
Стасу, которую ночь подряд снилась Катя. Светло-карие глаза с поволокой, дерзкая улыбка и длинные пряди темных волос, что мягким шелком касались его груди, когда она была сверху. Смелая, горячая, яркая…
— … дура! — зло рычал Стас, всякий раз просыпаясь взвинченным, после такой «ночки». И это перед МСБК! (*прим. автора — Международный студенческий баскетбольный кубок)
Вот и сейчас, вместо того, чтобы провести удачный дриблинг и сделать передачу на Морыгина, он опять грезил о доставучей девчонке! Приворожила она его, что ли?
— Серебров, твою мать, ты думаешь играть или ты тут в качестве моральной поддержки ошиваешься?! — окрик тренера отразился от высоких стен спортзала, отрезвляя.
— Скорее уж материальной, — усмехнулся парень, мгновенно включаясь в игру.
— Стас, игра ни к черту, — пока команда отмывалась в душе после изнуряющей высворки, Сереброву, как капитану, приходилось торчать в тренерской с кипой бумажек, попутно выслушивая упреки Николая Сергеевича. — Под конец вытянул, конечно. Но будь мы на кубке, уже бы вылетели. Ты мозгами должен быть в игре, понял? Мозгами!
— Понял-понял, — согласился парень, не отрываясь от графика тренировок. Из-за болезни основного тренера многое приходилось менять.
— Понял он. Небось, одни бабы в голове, — недовольно буркнул Николай Сергеевич, впрочем, тут же подобрев, поинтересовался: — Кстати, как там Сватова? Оклемалась уже?
— Что еще за Сватова? — не поднимая головы, переспросил Стас.
— Во молодежь пошла! — то ли восхитился, то ли удивился тренер. — Вот в мое время, люди сначала узнавали друг друга. Так сказать, находили точки соприкосновения. А сейчас, что? «Привет» и в койку? — мужчина замялся, и, поняв, что его понесло не в ту степь, спросил прямо: — Девушка твоя, Серебров, спрашиваю, как?