В приемной было тихо, пахло кофе, на моем столе лежала стопка бумаг и корреспонденции. Там же лежал мой ежедневник, такой разовый, как раз для овцы. Дверь шефа плотно закрыта, даже не ясно там он или нет. Села на свое место, пригладила волосы, надела очки, начала разбирать бумаги.
Автоматически включила дуру, насколько могла, словно ничего и не было, словно и не глотала сперму Бережного и не кончала на его пальцах буквально сорок минут назад.
А дуру включать и не надо, и так дура.
– Так ты мне расскажешь, что там у вас было?
– О чем вы?
Артур Степанович нависал скалой над столом, я думала, вот-вот должна треснуть столешница, но она выдержала его массу. Я, не отрываясь от компьютера, набирала текст приказа. Сейчас мне вообще все ровно до финансового директора, пусть несет, что угодно, и думает о своем.
– Значит, не понимаешь, о чем я? Ты, случайно, театральный не заканчивала?
– Я заканчивала филологический с красным дипломом.
– Умная, да?
– Ну, допустим.
Отрываюсь от монитора, смотрю прямо в глаза этого здоровяка, он реально похож на медведя, взъерошенный, глаза красные, дикий какой-то.
– Вам не помешает отдохнуть и не пить, выглядите не очень.
– Отдохнешь тут. Так что у тебя с Марком?
– Вы его крестная фея, что так печетесь о крестнике?
– Сострила, да?
– Еще не пыталась.
– Ты, девочка, не юли, я, сука, вижу тебя насквозь,– он так странно впился в меня взглядом, я даже отодвинулась. Добрый весельчак, гуляка и балагур Артур моментально стал опасным.
– Что же вы видите?
– Много чего. Все эти твои глазки в пол, молчание, лучше бы жопой крутила, как Лизка.
Снова эта кукла.
– Если я узнаю, что ты сливаешь информацию – раздавлю.
Ах, вот оно что, финансовый директор волнуется о своих финансах, ну, работа у него такая.
– Не логично.
– Что?
– Если бы я хотела что-то слить, то как раз бы и крутила жопой.
– Да хуй вас разбери с филфака, какие вы.
Артур нервничал, не могла понять, от чего. Это я его так озадачила, или что другое? А еще он постоянно проверял телефон, будто ждал сообщения или звонка.
– Вот когда узнаете, тогда и будете судить.
В отличие от овцы Эльзы, что стояла на коленях перед шефом, Эльза Эдуардовна имеет опыт отвечать дерзко. Все-таки пять лет преподавания студентам с бушующими гормонами не могли не оставить след.
– Эльза!– Марк Альбертович громко позвал, я вздрогнула.
Он что, вышел, чтоб позвать меня, или проверить, живая ли я еще? Медведев медленно выпрямился, окинул меня говорящим взглядом.
– Артур, где документы по банку? Они сейчас приедут.
– Вот принес,– на мой стол падает папка.– И не забудете, Марк Альбертович, о нашей договоренности.