Артур был очень убедительным, а я привык руководствоваться фактами и верить собственным глазам, а не словам, хоть и друга.
– Кто она такая, ты вообще знаешь? Откуда взялась? Ты пробивал ее, чем она занималась раньше?
– Артур, ты знаешь, у меня нет на это времени.
Посмотрел на закрытую дверь, она еще там, я надеюсь, что она еще в приемной, а не собрала вещи и не написала заявление. Не хочу этого.
– Вся документация по аукциону у тебя, только секретарь имеет доступ и генеральный директор, но не думаю, что твой отец предаст свою же компанию.
Артур прав, все документы у меня, доступ в мой кабинет имеют секретарь и уборщица, а судя по тому, что сейчас здесь словно проходной двор, то кто угодно.
– Это ни о чем не говорит, это мог быть кто угодно, даже ты.
Смотрю в расширенные от удивления глаза Медведева, он моментально вспыхнул, покраснел, но тут же взял себя в руки.
– Пойдем, я не буду тебе доказывать свою непричастность. Пойдем, и сам все увидишь.
Он быстро зашагал в сторону двери, я поднялся и пошел за ним, было даже любопытно, что он там покажет. Нужно не махать руками, не выдвигать странные предположения, а звать службу безопасности, проводить внутреннее расследование, смотреть камеры, опрашивать работников, на это, конечно, уйдет уйма времени, но таковы правила.
– Эльза Эдуардовна, разрешите вас попросить выйти с рабочего места.
Теперь передо мной только она, слегка растерянная, но Эльза все еще здесь, сидит, что-то пишет на листке бумаги, смотрит то на меня, то на Артура.
– Что случилось? – спрашивает тихо.
– Я просто прошу вас, Эльза Эдуардовна, встать со своего рабочего места, буквально на пару минут.
– Для чего?
Она смотрит только на меня, облизывает губы, в глазах непонимание, но нет страха. Артур все не унимается.
– Ну, хорошо.
Встает, отходит в сторону, Медведева тут же оказывается за стойкой, начинает шарить по столу, отодвигая ящики.
– Вы что-то потеряли, Артур Степанович?
– Я сейчас найду, и потеряешь ты.
А вот это грубо.
– Артур!
– Марк Альбертович, минуточку.
Артур хватает сумку девушки, начинает вытряхивать на стол все ее содержимое.
– Что вы себе позволяете? Это мои личные вещи! Вы не имеете право их трогать! Да отдайте.
Эльза бросается на Артура, пытаясь вырвать из его рук свою сумку, но тот, словно ненормальный, продолжает ее трясти. На стол летят какие-то бумаги, косметичка, документы, кошелек, мелочь. Девушка смотрит на меня, в глазах слезы, я в два шага оказываюсь рядом с Артуром, сжимаю кулак, сам не понимая, как ярость вырывается наружу, хватаю его за грудки, трясу, готовый ударить друга.