Народ топчется, общается, активно жестикулирует и имитирует радость от встречи с коллегами по цеху. А Матвееву, тем временем, продолжали держать на руках. И удобно ему её тащить? А, понятно. Это он так прикрывается. Сложно не почувствовать упёршееся в неё последствие их страстного поцелуя.
― Постой-ка рядышком, хорошо, ― спустив её, наконец, на грешную землю попросил Кометов. Нет… какой попросил? Просто вцепился в неё, привлекая к себе. Захочешь, не вырвешься.
― Кто-то перевозбудился? ― усмехнулась Ульяна.
― Меньше с*ськами свети, ― хмуро отозвался тот.
Собеседница задумчиво опустила голову, вжимая подбородок и пытаясь разглядеть своё декольте.
― А что не так-то с с*ськами?
― Всё так, в том и проблема… Что за сопля на губе?
― Расслабься, это обманка.
― Вот и снимай эту дрянь, ― не дожидаясь, это сделали за неё, швыряя искусственную серёжку куда-то под ноги. ― Додумалась. А это что за дешёвая наскальная живопись? ― на этот раз внимания удостоилась разрисованная рука с непонятными бессмысленными загогулинами.
― Да понятия не имею. Первое, что нашла в магазине, то и взяла. Отмоется мылом и мочалкой. И да, ― Матвеева потеребила малиновые кончики. ― Предупреждая твой вопрос, это тоника. Тоже смоется. Через несколько дней. Буду я ещё портить волосы ради тебя. Ну что там, отпустило? ― красноречивый кивок вниз, в зону ниже пояса.
― Издеваешься? ― скривился Кометов. ― Твоя грудь смотрит прямо на меня, а это вообще не помогает. Хотя я знаю способ. Давай поищем укромный уголок, и может ты… ― его язык изнутри упёрся щеку, словно катая во рту невидимый шарик. Намёк тоньше не бывает.
― Рептилоид озабоченный, ― злобно вырвалась Ульяна. ― Сам иди в свой скромный уголок и себя ублажай.
― Какие мы нежные. Проституткой вырядилась, зато от невинной шутки запунцовела.
― Это освещение, слепошара, ― смутилась та.
― Э-нет. Покраснела, ― её со смешком ткнули пальцем в скулу. ― Покраснела, покраснела.
― Мы что, в пятом классе? ― лупася его по рукам фыркнула та. ― Дебил озабоченный.
― А ты стесняшка. Кто бы мог подумать, что тебя так просто смутить обычным м*нетом.
― Ой, заглохни.
― Кхм, ― прервало их разборки вежливое женское покашливание. Симпатичная темноволосая девушка с весёлыми упругими локонами помахала Кириллу. Вся такая женственная-женственная, чуть ли не принцесса, но по-хорошему женственная. Без излишеств и пластики. ― Привет. Вы тут так громко беседуете, что это слышат все.
― А пусть слышат! ― оживилась Матвеева, с готовностью повышая голос. ― А ещё пусть все знают, что он целоваться нихрена не умеет! Всю слюнями залил, как мне… М-м-м… ― ей бесцеремонно зажали рот мужской пятерней.