― Я тебе кляп вставлю, ― хмуро прикладывая холодную бутылку к подбитому глазу, осадил её тот. Прилетело ему вскользь, но радужный перелив уже расползался красивым ареалом по смуглой коже. ― С пятнадцати лет не дрался. И как мне в понедельник на съёмки ехать в таком виде?
― А я откуда знаю? Замажешься. Нечего было лезть, ― равнодушно пожала плечами Матвеева. ― Может, я себе личную жизнь собиралась наладить? Мужика нормального, наконец, нашла, а ты его отфутболил? Он же теперь ко мне не подойдёт. Психа ревнивого испугается.
― У тебя не будет личной жизни пока ты встречаешься со мной… Якобы встречаешься со мной.
Вадик многозначительно булькнул в стакан, то ли усмехнувшись, то ли кашлянув. Он оценил оговорку.
― Зашибись. Офигенно девки пляшут. Значит я умру старой девой, ― хмуро скрестила руки на груди Ульяна.
Скула Кирилла пренебрежительно дрогнула.
― Ты первая затеяла всю эту ерунду с отношениями. Но всегда можешь её закончить.
― Пф-ф, ― только и бросила та в пустоту высокого потолка, явно намереваясь закончить бессмысленную беседу и вернуться на танцпол.
― И что ты делаешь? ― строго перехватил её Кометов.
― Не видно? Я тебя игнорирую, ― она довольно оскалилась, заметив блеснувшее в сузившихся зрачках бешенство. Ох, если бы взглядом можно было убить… ― Это ты меня сейчас мысленно душишь?
― В моих мыслях ты уже синеешь и бьёшься в конвульсиях.
― Это хорошо. Значит, я всё делаю правильно, ― Кирилл жестом попросил Вадика передать ему оставленный на спинке диванчика кардиган, который прилетел Матвеевой чуть ли не в лицо. ― Эй, а если я тебе что-нибудь брошу? Второй фингал для симметрии поставить?
― Клянусь, ещё слово, и я заклею тебе рот.
― Какие-то у тебя извращённые ролевые игры, ― она сердито извивалась, пока её требовательно пихали в спину, проталкивая через толпу к выходу. ― Да хватит пинаться. Куда ты меня тащишь?
― Домой.
― Куда домой?
― Отвезу тебя домой. Иначе точно грех на душу возьму.
― Боже, как страшно. Мне уже дрожать в трепете?
― Язва.
― Тызва.
Пиликнула сигнализация. Феррари приветливо моргнул фарами.
― В машину.
― А вот не пойду.
― Я не спрашиваю.
Ульяну грубо затолкали, связав для надёжности ремнём безопасности.
― Это похищение, ― заметила она, недовольно ёрзая, потому что край ремня царапал плечо.
― Ещё немного и будет убийство.
― Кажется, я на тебя плохо влияю.
― Да что ты, правда?
― Сарказм не уместен, ― её хлопком дверцы отгородили от улицы. Едва водитель уселся на своё место, спорткар послушно зарычал и с привычным рёвом тронулся с места. Наверное, живущие вдоль шумных трасс москвичи проклинают мажоров на таких вот тачках. Грохот тот ещё. Попробуй поспи с открытым окном.