Аграт прищурился, разглядывая далёкую белую стену, вся польза которой ограничивалась, пожалуй, лишь высотой да красотой. В этом месте пролив достигает максимальной ширины. Так что три части моста перекинуты с одного гранитного утёса на другой: ломанное и с виду слишком легковесное сооружение. Ну, да в ином и нужды нет: из этой крепости никогда не выходила тяжёлая латная конница, не тащили из неё баллисты. К Внимающим люди приходят просителями, обременёнными своими бедами. А для крестьянских повозок, доставляющих им провиант и прочее, сгодится и такой мост.
Как всякий руфесец, аграт знал: не каждому просителю, стоящему на этой скале, опускался под ноги деревянный мост. К титулам и званиям Внимающие относились абсолютно наплевательски, взяток не брали. Всяким там высокородным отказывали направо и налево – особо тем, кто пёр уж совсем бесцеремонно. Поговаривали, будто сам тан Руфеса не смел заявиться к ним запросто, без приглашения. А ведь его собственная жена здесь не посторонняя: таная Камилла одна из Внимающих.
Двенадцать лет назад тан Раутмар Девятнадцатый – молодой правитель Руфеса – попросил Орден о какой-то тайной услуге. Патронесса прислала к нему Внимающую, но, назад девица вернулась не одна. Раутмар примчался к цитадели на крыльях любви и взял патронессу в осаду. Надменная старушка, бессовестно издёрганная пылким властителем, в конце концов, сдалась. И тан моментально уволок пылко обожаемую красавицу в столицу. Прошло двенадцать лет, но по сию пору слагаются баллады о всепоглощающей любви Раутмара к своей прекрасной танае – абсурдное, по сути, утверждение. Ведь лица боготворимой повелителем супруги его поданные так и не увидали – Внимающие никогда не снимают свои маски. Поговаривают, даже во сне.
– Привратники на втором мосту, – предупредил десятник, видя, что господин ни за чем не следит, погруженный в тяжкие мысли.
Времени оставалось всё меньше. Ещё можно развернуться и уйти не опозоренным. Уйти тем гордым и славным агратом, который припёрся сюда с несусветной, безумной, леденящей душу целью: захватить замок Ордена Отражения. Даже не захватить, нет – для какой скверны ему эта крепость?! Его мучила другая жажда, другая чёрная страсть, пожравшая и сердце, и рассудок… Толкнувшая на безумие: надежду вернуть дочь. Вернуть любой, даже непосильной ценой. Даже неназываемой. Жизнь? Что жизнь – он и честь свою швырнет под ноги всему миру! Искурочит, растопчет славу имени аэт Юди, оплаченную сотнями жизней предков. И не задумается, чем они такое заслужили. Все их труды и подвиги единым махом перечеркнула его девочка в то утро, когда бросилась между ним и этой поганой нечистью...