– Так он первым напал! – возмутился мой добрый Вотум до глубины души. – Сарг его так сразу честно и предупредил, мол, вали по добру поздорову. А то папаше лишние траты выйдут. Ну, там костёр погребальный, обед поминальный поприличней. Да и священникам подношения причитаются всем без разбора. Хотя..., – свернул он на наболевшее. – Тут по такому делу лишь Тармени воздаяние и полагается. Потому, как он есть смерть удерживающий. А остальным пяти богам, за какую такую милость?
– Голову не морочь, теолог самозваный, – потребовала я, понукаемая любопытством Куха.
Тот от нетерпения всё плечо мне оттанцевал. А на меня дунь – дымком развеюсь сизым.
Итак – если судить по содержимому Сарговых увещеваний – и без этого хромающего рядом адвоката всё предельно ясно. И не мне одной, как оказалось вскоре. Это и пытался растолковать напыщенный старичок судья... Нет? Казий, рефери? Оказалось: урядчик. Слава богу, не инквизитор! Он страшно трусил, пресмыкаясь передо мной, но и явственно опасаясь кого-то ещё. Следуя логике, надо думать, папаши-аграта. Я изъявила желание видеть того немедля. Какой-то бледный юркий наушник урядчика настоятельно рекомендовал не вылазить на передний план. Мол, грозный аграт сию минуту хлопочет над покорёженным телом родного детища. И беспокоить не велел, кроме как приглашением на смертную казнь обидчиков.
Понимаю отцовские чувства – сама дважды мать, трижды бабушка и до прабабки дотянула. Однако и с собою не позволю обходиться, как с барахлом. Тем более что моих раздолбаев бесчестно спровоцировали! Правда, на том самом месте, куда они направились в поисках этой самой провокации. Но, ведь специально не напрашивались – тут инициатива агратова отпрыска. Я нормальная и юридически подкованная британским законодательством дама. К тому же, русские своих не бросают. Короче, тоже честно предупредила: не явится аграт пред мою леденящую душу маску немедленно, так я и сама не погнушаюсь нанести визит.
Возражения урядчика застряли на второй фразе – Куху надоело шифроваться под балахоном. Он явил себя городской управе во всём своём смертельном великолепии. Наушника сдуло в момент, а его шеф впервые в жизни позавидовал подчиненному.
Аграт угрозе внял – проклятиями громыхал аккурат до дверей управы. На меня поглядывал гордо, пусть и трусил отчаянно. По пятам за ним ввели задержанных. Кух, радостно вякнув, немедля оседлал Сарга. Покрутился на его плече, не дождался привычной ласки и пустился в спасательную экспедицию. Минуты не прошло, как мой опекун хмуро растирал затёкшие запястья, а за спиной Алесара чавкали веревкой. Ни один из шести охранников заключённых даже рта не раскрыл в попытке оспорить противозаконные действия лайсака. Керк, удовлетворённо крякнув, взгромоздился на плечо Алесара, что-то интимно кряхтя тому на ухо.