– Всё так серьезно? – извинилась я перед друзьями.
Они почти изобразили обморок и потребовали разоблачиться. Я стянула балахон и бросила его на ветку. Затем встретила подлетевших Сарга, Алесара, Вотума и Мейхалта – от их внимания не укрылась толкотня возле меня, а потому мечи они держали наготове. Мужики пытались «обойтись без баб», но лайсаки – теперь уже вся шайка-лейка – оттянули их в самых грубых выражениях. Дескать, куда вы лезете, салаги! Вам без всемогущей орденоносной Внимающей вообще кранты. Олсак, чуть не разревелся из-за невозможности встрять в новое приключение, но свой барк не бросил, занимаясь ремонтом. И большинство своих людей притормозил, рискуя нарваться на полноценный бунт. А вот гвардейцы вышли в пеший поход по острову в полном составе, приняв в свои ряды пятёрку, видимо, самых бесполезных матросиков.
Остров не баловал просторами, но мы ползи еле-еле. Пробирались по лесу в партизанской манере, обнюхивая каждый куст и перечитывая каждую подозрительную тропку. Мерона вела меня под уздцы, сковывая пылкую натуру Сиятельной. В целях конспирации ненавидеть её приходилось молча. Я потеряла всякий счёт времени и терпению, когда наш боевой отряд окончательно остановился и залёг.
Впереди по курсу виднелась крыша какого-то сарая, сложенного из свежеструганных брёвен. Солидное строение – каждому из нас в нём можно было бы нарезать по традиционной советской спаленке три на три. Лайсаки волновались и таращились на меня с таким видом, словно их работа закончилась. Они, дескать, притащили меня к месту боевых действий, а тут уж мне и карты в руки. Делать нечего: пришлось ползти в компании своих церберов-опекунов, стараясь опираться только на локти. Впереди маячила хвостатая задница Рах, служащая нам проводником.
Я страшно боялась, что меня заставят обползать весь этот бревенчатый новострой по периметру. Но Сарг ограничился штурмом широкой двустворчатой двери. Они с Алесаром очень героически и убедительно тестировали вход, затаивались у косяков и проникали внутрь в компании Куха с Шехом. Позднее – видимо по сигналу изнутри – к ним присоединились близнецы. Я начала позорно клевать носом, но меня затрясла Мерона. Внимающей пора вступать в игру! А я, как сонная курица плелась к распахнутым дверям без малейшего расположения к труду, а тем более к обороне.
В которой меня понесло…
Через тернии в науку
Софья Ковалевская сетовала, дескать, стоит ей залезть в математику, как она позабывает всё на свете. Если выбросить отсюда «математику», то сказано про меня и актуально ежечасно. Стоит мне кого-то в чём-то заподозрить, мой новый талант ныряльщика в подкорку так и подзуживает, так и толкает под руку убедиться, что я не параноик… Позабывая про всё на свете. А если «математику» оставить, то я искренно не понимаю: как можно женщине тратить жизнь на такую… математику? Возможно, меня это не красит, зато украсило мою жизнь, ибо все силы души я отдавала себе и семье. Теперь же членство в почти научном Ордене подозрительно намекало на мою причастность к желанию изыскивать и обосновывать. Я-то в это не верила, а вот остальные… Потому-то Меронка и не дала мне подремать, настаивая, что Внимающей пора вступать в игру. И я таки доплелась до распахнутых дверей сарая, с ненавистью готовясь к труду и с опаской к обороне.