Полумрак в доме разбавлял только свет, проникший через парадный вход. Я равнодушно огляделась по сторонам и… Это был эпический удар судьбы! И нанесла она его с изощрённостью опытного садиста, предпочитающего максимально длительные удовольствия. Ведь мы проникли туда, где нам было абсолютно не место.
Мужики отыскали и зажгли три громадные масляные лампы, дающие приличный свет. Затем прикрыли за собой двери, дабы не вызывать подозрений у возможных наблюдателей и прохожих. С двух сторон просторной прихожей, где мы хозяйничали, обнаружилось по паре дверей.
– Заперто, – пропыхтел Вотум, ковыряя какой-то железякой огромный вычурный замок.
– Замок западных мастеров, – вроде бы равнодушно заметил Сарг, но мне, отчего-то, поплохело.
– У нас таких не делают, – подтвердил Мейхалт, подав своим парням знак не расслабляться.
Вместе с нами границы чужой собственности нарушили моряки и пятеро гвардейцев. Остальные под командой Алесара остались охранять лесные рубежи.
– Кух, ты уверен, что нам всё это нужно? – присела я на корточки.
Он так трагично отрицательно замотал головкой, что мне поплохело ещё больше. Я осмотрела широкий стол у задней стенки прихожей – рядом с ним толклись любопытствующие морячки. Они подбирались к объёмистому квадратному ящику, занимавшему центр стола. Дотянуться до него, стоя на полу, было невозможно. Два самых ретивых экспериментатора залезли на стол с ногами и, трепеща, откинули крышку таинственного сундука. Железного, между прочим. И очень-очень-очень толстостенного. ЭТО я почувствовала сразу, едва крышку потащили вверх: в нос ударила лавина острого и абсолютно ни на что не похожего запаха.
– Что за вонища? – поморщилась я и заткнула ноздри. – Что там протухло?
– Какая вонища? – переспросил Сарг, внимательно рассматривая замок второй двери и прицениваясь к своим навыкам взломщика.
Кто-то пожал плечами. Кто-то, мазнув по Сиятельной взглядом, занялся прерванными делами. Одна Мерона шагнула ко мне и пристально посмотрела в район глаз.
– Что ты чувствуешь? – поинтересовалась она таким тоном, что и Сарг, и Вотум с десятником мгновенно отсосались от своих дурацких замков и дёрнулись ко мне.
– Из этого сундука, – внятно повторила я, – невыносимо разит. Но, по всей видимости, кроме меня этого никто не ощущает.
– Детка, – напрягся Вотум, – здесь не воняет. И мне это не нравится.
– Слезайте! – приказал Сарг мореходам на столе.
– Щас, – пообещал один из них и вытащил руку из ящика: – Тут какие-то игрушки.
Я глянула, и у меня потемнело в глазах. На раскрытой ладони этого идиота лежал невинный стеклянный шарик. Прозрачный. А внутри него был ещё один шарик. Белёсый размером с большую бусину и явно не из стекла. Живой и неровный. Прямо на глазах он становился всё неровней и неровней, выпуская одно за другим короткие щупальца. Этакий осьминожек – симпатичная крохотная смерть в упаковке.