– Хитрый навозный жук, – пожала плечами та. – Интриган революционеру не альтернатива.
– Не эволюционировал до революционера? – блеснула я любимой фразой.
– Не революционировал до полноценной эволюции, – хмыкнула Эби.
– У одной шарики заехали за ролики и высыпались в ухо, – задумчиво пробормотала Джен, – А вторая за ними гоняется. Может, выпьем за победу? – внезапно оживилась она. – А то вдруг потом не сможем…
– Хорош кривляться! – рассердилась Кэм, саданув кулаком по карте. – У нас тут военный совет или что? Или вам всё до лампочки?
– Я умерла и снова девственница, – дурашливо заныла Джен. – А вы требуете, чтобы я стала ещё и трезвенницей. Ольга, скажи им! Я никогда не умела дожить день до конца без двух бокалов вина. А тем более о чём-то думать.
Короче, мы очень хорошо посидели. Так хорошо, что я не досидела до момента, когда уже не могла сидеть. Странная штука военные советы: с чего не начни, продолжишь пустопорожним трёпом и обязательно закончишь мордой в салате. А я ещё мужиков обзывала алкашнёй, когда они выползали со своих военных заседаний. Мда, век живи, век учись.
В которой мы то ли в круиз, то ли…
Тащимся по этапу
Утром голова не болела, а проклинала меня на все лады, тормоша желудок. Что там глаголил этот женоненавистник Иоанн Златоуст – как обзывала его молча. Женщина опасней всех диких животных? Что он понимал? Женщина и сама для себя опасней всех диких животных. Да и для самих диких животных. Такая дура, что… Слов нет. А ещё на войну собралась!
Услужливая девочка-горничная донесла, что часок хорошего посидения окончился незадолго до рассвета. На пятом кувшине. Что Сиятельная Камилла наблевала в коридоре. Сиятельная Эбигейл потерялась аж до подвала, откуда её приволок слуга. Сиятельная Салли единственная дошла до своих покоев ногами и сейчас спит. А вот Сиятельная Шарли шибко ругалась на всех Сиятельных подряд. Это за то, что они напоили Сиятельную Дженнифер до мычания и непопадания в двери. Отчего – как говорят – на лбу под маской у неё теперь здоровенная лиловая шишка.
А Сиятельная Розамунд – наябедничала девчонка – сказал госпоже патронессе, будто у их Сиятельной Ксейи мозги вылезли из чердака. Правда, не впервой. Но в этот раз под ними треснула перекладина трухлявой лестницы, отчего их окончательно отшибло. А её высокородие таная, дескать, от подруги не отстаёт, чем позорит нашего тана с невиданным усердием. И дворового кобелька – прежде чем угомониться – таная обидела почём зря! На всю Цитадель, дескать, кричала, будто этот паршивец завёл интрижку с её новыми меховыми сапожками. А старый привратник устроил кобельку трёпку за то, что он разодрал эти самые сапожки на лоскуты.