– Патологоанатому, – машинально поправила Эби, вытирая мне залитый подбородок. – Дай-ка я. У тебя руки трясутся, – отобрала она ложку. – Открывай рот. Думаешь, ты ему для этого нужна? А вот мне так не кажется. Иначе он не стал бы с тобой столько возиться. Пробитое лёгкое, сломанное ребро…
– Дай пожрать спокойно, – сморщилась я, вытряхивая из головы мясницкие картинки. – Он у меня там всё зарегенерировал? Ты проверяла?
– Всё в порядке, – неестественно тихо подтвердила она, старательно глядя в подносимую мне ложку.
– Эби?
– Ну, хорошо, – сдулась она, задумчиво помешивая уху. – В конце концов, ты должна об этом знать. Тармени сказал, что прежде твоя мутация прогрессировала более-менее ровно. А из-за этого ранения и клинической смерти произошёл скачок.
– Вообще-то по моим личным ощущениям, это уже третий, – заметила я, раздражённо пялясь на уху, которая простаивала и остывала. – Когда мы отчалили из Цитадели, я убивала без сожалений, а теперь убиваю без раздумий.
– Значит, уже совсем скоро, – пробормотала Эби.
– А ты можешь кормить и рассказывать одновременно?
Она сунула в меня три ложки подряд и продолжила:
– Когда он с тобой работал, я наклонилась, чтобы проверить твой зрачок. Ты вдруг схватила камень и попыталась меня убить. Тармени не позволил, но… Он тут оставил, – Эби полезла за пазуху и выудила серебряный плоский пузырёк: – По три капли три раза в день. Это выровняет процесс мутации после скачка. Однако скачок отнял у тебя сколько-то времени из оставшегося запаса. Ты ничего в себе необычного не чувствуешь?
– Пока, вроде, нет, – попыталась я прислушаться к себе.
– Теперь мне придётся всегда быть рядом, – категорично предупредила врачиха.
– Ну, так будь.
– Фыр-фыр, – ласково потёрлась о мою руку, вынырнувшая откуда-то Рах.
– И ты будь. Тебе вообще нельзя от меня отходить. А ты всё время где-то шляешься. Потерпи уж, недолго осталось.
Малышка фыркнула, мол, не твоё дело, и принялась безмятежно умываться. Мы с Эби переглянулись и дружно махнули рукой: чего, действительно пристала к человеку при исполнении? Она-то исполняет – не то, что некоторые. Не бог, а олух царя небесного: даже свой лабораторный материал не в состоянии сберечь. Невозможный разгильдяй!
– Ты не желаешь его видеть? – не стала деликатничать Джен, играя с Чах прутиком.
Мы валялись всё на том же холмике. И наблюдали за высадкой на берег хавтана Катаяртана и моего супруга в сопровождении… тех, кому положено сопровождать. Наши мужики толпились у воды в нетерпении, напомнив мне советские очереди у грошовых пивнушек. Им страстно хотелось боёв, побед и прочих доказательств того, что наши онýчи ихних не вонючей.