– В казарме, – признался наш опекун и закрыл глаза, дескать, отцепитесь.
– Для Сарга это нетипично, – ударилась в паранойю Джен. – Он вечно хватает за подол, когда нам надо. А тут сам суёт свою ненаглядную Ксейю носом в опасности.
– Даже глазом не моргнул, – наябедничала Эби, присутствовавшая при историческом моменте смены шкуры нашего питона. – Ещё и прикидывал: туда её сунуть, сюда сунуть. Застрянет или вылезет? Получит по шеям, или выкрутится, как обычно? Понятно, что с безмозглыми только Азенкуры устраивать на каждом шагу. И всё-таки…
И всё-таки, когда пришло время, Сарг заколебался. Он всё прекрасно понимал: и про мою обречённость, и про врагов, и про свой долг перед человечеством. Но стоило ему хоть раз глянуть на меня…
Нам всем нужно хоть кого-нибудь любить. Ни пылать страстями, ни обожать, ни поклоняться и ни всё прочее, что происходит, очертя голову. Нет, нам нужен кто-то, кто взваливает на нас груз ответственности, нести который и больно, и приятно. А исчезнув хотя бы на день, загоняет нас в тоскливое ожидание минуты, когда эта зараза вернётся нас доставать. Кто-то, кого мы никогда не устанем ждать, сколько бы он не пропадал. Кого мы никогда не устанем прощать, чего бы он ни натворил.
– Знаешь, моя матушка говорила: перед смертью не надышишься, – вспомнила я, прижимаясь к груди Сарга в узле его сильных рук.
– Она была права.
– Права. А чего тогда боишься?
– С чего я должен бояться, что бессмертная душа покинет свою очередную оболочку?
– Джен, – строго напомнила я ему. – И Вейтел. Сарг, ты представляешь, сколько врагов я им оставляю после своих выкрутасов? А ведь у них нет моих… талантов. Так что покоя тебе не видать до самой смерти. И ты уж постарайся, пожалуйста.
– Постараюсь, – вздохнул он и отодрал меня от груди. – Ладно. Ты не передумала?
– А какой смысл? Жаль, бочек мало перетащили.
– А мы не станем поджигать корабли, – хмыкнул Сарг, кивнув Звёздочке, которой поручили мою доставку к месту диверсии, уповая на её ловкость.
Он отошёл в сторонку. Я скинула плащ, вытянулась в струнку, и меня опять сцапали грубые мозолистые лапы, по которым на том свете я уж точно не буду скучать. Через несколько минут Звёздочка десантировала меня на один из кораблей, торчащий в середине строя. Рах на этот раз за мной не увязалась – знала толк в диверсионных операциях. Сегодня она была обузой и легко согласилась с таким вердиктом.
– Сиятельная? – застал меня врасплох хриплый мужской голос.
Пожилой моряк с иссушенным ветрами лицом сидел, приткнувшись к фальшборту полуюта. Он смотрел на меня так, будто я у них тут целыми днями ошиваюсь. Коснулась его головы и тотчас свернула щупальца: терпеть не могу отчаяния! Да ещё и на последней тяжёлой стадии заболевания.