Добравшись до неё в три прыжка, северянин понимающе кивнул и предложил:
– Так, может, того? На руках перенесу?
– Давай, – обрадовалась Внимающая и обернулась к полусотнику: – Всё! Ваша задача выполнена! Возвращайтесь в деревню! Располагайтесь с расчётом на пару дней! Хрен я отсюда раньше выберусь, – проворчала она по-английски и дала поднять себя на руки.
Северянин осторожно перенёс женщину на площадку, после чего мост моментально взмыл вверх. Воины знали свое дело и подловить себя не дадут никому.
– Моя таная! – хором поприветствовали Внимающую оба руфесца, припадая на одно колено.
– Сиятельная, – почтительно поклонился второй северянин и протянул ей длинную меховую накидку с капюшоном: – Вот, Сиятельная Шарлотта просила передать. У нас штормит нынче.
– Со штормом всё понятно, – усмехнулась Кэм, кутаясь в меха. – А как у неё нынче с настроением?
– Штормит, – хмыкнул северянин.
И отступил, предлагая ей проследовать по мосту вслед за руфесцами.
– И кто, интересно, её подогрел? – осведомилась Кэм, поспешая за длинноногими вояками.
– А кто их там знает? – чистосердечно удивился говорливый северянин с Вол-бискира. – Но, кипит Сиятельная Шарлотта, почитай, с самого утра. И тебя поминутно выспрашивает. Наш десятник сунулся, было, к ней с утешеньями. Так обгавкала… Хм, недовольство выказала. В обра грозилась превратить, десятник и уполз от греха подальше.
– Не превратит, – отмахнулась Кэм.
– Оно понятно, что такого не бывает. Иначе тут по всей округе табуны обры паслись бы, – рассудительно признал воланин. – Да только проверять что-то не тянет. Сама не осилит, так ведь Кишагнин упросить может. Всеблагая-то небось тоже женщина. И у неё характер. Не, мы попусту рисковать не станем. Цитадель вон огромная. Народу в ней на пяток горстей не наберётся – есть, где спрятаться, покуда Сиятельная Шарлотта не перекипит.
Вроде бы не к лицу Внимающей выслушивать весь этот бред. Но Кэм никогда не чинилась перед людьми, за что и была обожаема народом. И, что важней всего, тех, кто служил с оружием в руках. Случись завтра с Раутмаром Девятнадцатым какая-нибудь пакость, она могла рассчитывать на большинство его вояк. Те дружно предпочтут приветливую родительницу юного тана Раутмара Двадцатого какому-нибудь заносчивому претенденту. Незаносчивые живут тихо-мирно, и лишь всякие там засранцы покушаются, чтоб их всех!
– Явилась! – злобно прошипела Шарли, едва гостья вступила в полутёмный нижний зал башни.
– Здравствуй, Мэри, – таная чинно облобызала патронессу, проигнорировав занозистую подругу. – Как здоровье?