– С Кэм встретиться не желаешь? – куснули меня в отместку.
Но я уже приободрилась и душевно подбоченилась. Глянула на неё издевательски и придумала себе вместо головы змеиную башку. Шарли заржала. Да так, что слёзы из глаз. Мне и самой смешно. На меня сейчас любой глянет и вмиг опознает: дух небесный. На преисподнюю ничто не указывает: ни рогов, ни копыт, ни дыма из ноздрей. Кстати, Эби в этом смысле больше напоминает силы зла с её-то экстерьером и рожей.
– По Гра-аре соскучилась? – сочувственно заметила Шарли.
Я мигом сообразила: расслабилась и приняла облик объекта размышлений. Благо, эта ходячая лаборатория ни за что не отличит одну нартиевидную туманность от другой.
– Соскучилась, – буркнула я, приводя себя в божеский вид. – Я вообще, по всем соскучилась. А, ты как хотела?
– Преодолевай и окрепнешь.
– Это лозунг британских феминисток?
– Нет, китайского философа. Так, что с Кэм? Не считаешь, что она заслужила правды? Убивалась по тебе, между прочим. Все глаза выплакала. Месяц из запоя не вылезала. Раутмар трижды сюда прибегал вешаться.
– Не пытайся меня разжалобить. Объяснила же: пока не могу. Вот ещё немножко подрасту…
– И долго тебе ещё расти? – моментально включился в Шарли потрошитель-натуралист.
Эти её переключения из «человекообразного» в «научно звероподобное» срабатывают быстро и беспощадно. Вот только-только чирикали по душам, как глядь: она уже лезет в печёнку холодной железкой. Мрак, а не женщина.
– Вроде бы, я уже почти выросла
– Вроде бы? – на лице Шарли отобразилось презрение гордой кометы к жёваной бумажке, вылетающей из трубки двоечника.
– Я, вообще-то, менеджер. Помнишь?
– Ты дура, – холодно отрезала она на полном серьёзе. – Не знать о себе элементарных вещей. Да ещё под боком с учёным из другой галактики.
– Другой вселенной, – для чего-то уточнила я.
– Ты хоть что-то путное узнала о своём новом виде? Самое элементарное: в чём его сильные стороны, какие опасности для существования…
– Отчаливаешь? – поняла Шарли, таращась на мои исчезающие формы.
– Не вставай. Провожать не надо. Сама понимаешь, – развела я руками в дырьях и потёках.
– Не пропадай надолго…
А дальше тишина. И уже почти родная морда в конце тоннеля.
– Прости, что прервал вас так грубо, – вежливо указали мне на безответственность женщины, не умеющей следить за временем.
– Это ты прости, что увлеклась, – выдала я аванс вперёд на всякий случай. – Всё время помнила. Потом Шарли втянула в разговор, ну, и… пошло-поехало. Ты был прав: здорово устала, – проворчала я заплетающимся языком. – Креветок хочу. И тутовых ягод. Только чёрных, а не розовых. Розовые жрите сами. Бедненький мой Вейтел. Мой Лисёнок никогда не попробует тутовых ягод.