— А ты знала, что у неё два ряда зубов? — воодушевлённо поинтересовалась у неё Ракна, вылезая.
Машка мгновенно схлопнула пасть и укоризненно вздохнула.
— Совсем дурная, — прокомментировала сидящая рядом Шатхия.
— Умный разве туда полезет? — поддержала её Наруга.
— Не потому дурная. Откуда нам знать про зубы? Мы в пасть не лазили.
Наруга снова не выдержала, захмыкала, а славянки заржали от души.
— Шумим, — поморщилась хутамка.
— И что? — отмахнулась Наруга. — Итак полпланеты знает о том, что мы тут. Только не та половина, которая нужна нам.
— Умирать надо молча, — вздохнула Шатхия.
— Вот уж хрен им всем! — возмутилась Бинка. — Коли меня жрать, я буду визжать, как свинья. Ещё и обосрусь, шоб им мёдом не казалось.
Наруга поморщилась.
— Много ругается, — согласилась Шатхия. — И Юльку учит. Нехорошо. Нужно хорошему учить, пока маленькая.
— Я не маленькая! — надулась Рыжая.
— Почему ты думаешь, что мы обязательно умрём? — тихо спросила Наруга. — Даже если случится то, чего боится Акери, мы просто станем другими.
— Это будут другие мы, — философски заметила хутамка. — Эти мы всё равно умрут.
— Думаешь, мы забудем, какими были и что знали?
Шатхия не ответила. Она смотрела на перевал невидящими глазами — совсем, как там, в тюрьме, где Наруга увидала её впервые. И вдруг тихонько затянула какой-то примитивный напев из трёх нот. Тот отчего-то казался очень уместным тут, где они торчали в ожидании невесть чего. Создавалось ощущение, будто этот нескончаемый древний напев тянется за ними с самой Земли, откуда предки расползлись по галактике. И однажды стали такими разными — она посмотрела на Акери, торчащую столбиком среди отдыхающих подруг. Та явно к чему-то прислушивалась.
— Что, опять? — досадливо спросила Наруга, поднимаясь.
— Пора идти, — кивнула Акери. — Если вы не передумали.
— Слушай, ты же умная девка, — раздражённо процедила Наруга. — Ты реально считаешь, что мы можем передумать? Что у нас есть свобода передумать?
— Нет, — уткнулась носом в землю девчонка. — Прости. Я боюсь за вас. В моей голове чувства дерутся с мыслями. В моей душе неисполненный долг убивает чувства.
— Какой долг?
— Ари должны защищать людей от Мрака. А я не смогла.
— Пупок развяжется, — авторитетно заявила Бинка, отряхивая задницу. — Ты чо у нас тут, целая армия? Итак помогла. Без тебя бы уже сто раз сдохли.
— И я первая! — горячо поддержала её Юлька. — Ещё там, где Машку встретили.
— Не затевайте драму, — усмехнулась Ракна, вскидывая рюкзак. — А то зрителей дождётесь.
Они двинули дальше. И почти спокойно добрались до подножия перевала, где их настигла новая радость, предсказанная Акери. На последнем километре она велела бежать, не останавливаясь. А после карабкаться вверх со всей возможной прытью. Сами же они с Машкой отстали. Медведица обрела воистину гигантские габариты и развернулась мордой к преодолённой просеке. Умом Наруга понимала: эти двое знают, что делают. Но душа рвалась на помощь желтоглазой фее. Первое же предложение Юльки остаться и помочь Наруга использовала, чтобы выпустить пар. Девчонка не обиделась. Лезла вверх и старалась не оглядываться, чтобы не тратить время, подаренное им таинственной Ари — остальные тоже. Даже Наруга не позволяла себе обернуться, пока склон не стал более пологим. Они приближались к вершине перевала, задыхаясь: вымотанные, сбившие руки, с пересохшими глотками. А за спиной снова набирал силу концерт местной самодеятельности.